Санни прижимает телефон к уху и хрипит: — Привет, мам. О, это я? Ты знаешь… — Санни бросает на меня быстрый взгляд уголком глаза. — Просто прохлаждаюсь. — Она делает паузу. Наклоняет голову. Затем все ее лицо вытягивается. — Мам, правда? — Еще один быстрый взгляд на меня. — Я устала. Потому что я работала всю ночь! — Она потирает переносицу.

Интересно, что говорит ей мама.

Санни крепко зажмуривает глаза. — Да. Да, я это знаю.

Мы подъезжаем к квартире Санни.

— Я подумаю об этом, мам. — Санни убирает телефон, и я слышу, как из динамиков кричит ее мама. — Нет, я не буду ничего обещать. Мне нужно идти. Я уже дома. Я тоже тебя люблю. Пока. — Она кладет телефон в карман и смотрит прямо перед собой, как будто меньше всего на свете хочет выходить из моей машины.

— Что-то не так? — Я осторожно подталкиваю.

Она смотрит на меня и снова отводит взгляд. — Нет, просто… моя мама слишком любопытна. Как обычно.

— Твои родители живут в городе?

— Нет, они на другом конце страны. К счастью. — Вся ее грудь опускается в усталом выдохе. — Я, э-э, мне нужно подняться.

— Позволь мне проводить тебя.

— Все в порядке. Я в порядке.

— Ты работала почти двадцать часов подряд и заснула после… — Я останавливаю себя, прежде чем сказать, что видел ее спящей на полу в комнате Майкла ранее. — Ты заснула в шезлонге, солнце светило тебе в лицо. Что, если ты заснешь по пути наверх и тебя похитят?

— Это диковинно.

— Это может случиться. — Я хватаюсь за соломинку, и мы оба это знаем. Мне все равно. Я хочу растянуть время, которое смогу провести с ней.

— Неважно. — Она вылезает из машины.

Я поднимаюсь вместе с ней по лестнице в ее квартиру. Санни ничего не говорит, и мне интересно, думает ли она о том моменте с ремнем безопасности. Поцеловала бы она меня в ответ, если бы я прижался губами к ее губам?

Ее теннисные кроссовки глухо стучат по лестнице. Мне приходится замедлить шаг, чтобы поспевать за ней. Интересно, что такого сказала ее мама, что она выглядит такой подавленной.

Я прочищаю горло. — Санни.

Она останавливается и смотрит на меня. Ее запрокинутое лицо так и просится, чтобы его осыпали поцелуями. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю.

Должен ли я сказать ей правду или скрывать это навсегда? Я открываю рот.

— Санни Кетцаль?

Мы с Санни оборачиваемся и смотрим в конец коридора. Посреди коридора стоит мужчина. На нем футболка и джинсы с закатанными манжетами. Он проводит рукой по своим черным волосам, и все снова становится на свои места.

— Кто ты? — Санни хмурит брови.

— Я Габор. — Он подходит к ней, на его загорелом лице появляется взволнованная улыбка. — Ты Санни, правда? Ты выглядишь точь-в-точь как на фотографиях, которые мне прислала твоя мама.

Санни хлопает себя ладонью по лбу. — Она не отправляла тебе фотографий.

— Она также прислала документы о твоем рождении, чтобы я мог сверить даты наших рождений с календарем майя.

— О нет. — Санни прикрывает рот рукой. — Мне так жаль.

Габор наклоняет голову и улыбается. Кажется, он совсем не возражает.

А теперь мне хочется пробить кулаком штукатурку.

Это на меня не похоже. Насилие и логика редко сосуществуют, за исключением ситуаций вроде войны, где выработка стратегии требует большого умственного мастерства. Мышцы мозга, необходимые для концентрации на агрессии, могут ослеплять синапсы, формирующие разумную мысль, отсюда и термин ‘слепая ярость’.

Но поскольку это не война и Габор кажется достаточно безобидным, инстинктивное желание врезать кулаком по его идеальным зубам — это то, что мне, вероятно, следует держать в узде.

— Мама сказала мне, что ты придешь сегодня, но она не сказала мне, что это будет… знаешь, — Санни размахивает руками, — сейчас.

— Это единственный раз, когда я смог подъехать. — морщинка прорезает его лоб. — Неплохое время, не так ли?

Держись подальше от этого, Даррел.

Санни потирает затылок.

Это не твое дело, Даррел.

Санни переминается с ноги на ногу.

— Я не давал ей спать всю ночь. — Слова эхом разносятся по коридору. Они звучат так, словно исходят от меня. В них определенно есть небольшой намек на мой голос, но я бы не сказал ничего настолько мелочного. Или детского. Или ужасающе незрелого.

Санни медленно поворачивает голову и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Габор выгибает блестящую черную бровь.

— Он имеет в виду, — Санни нервно смеется и толкает меня локтем в бок, — что я только что вернулась с проекта в его резиденции

— О, я могу зайти в другой раз, если ты устала, — предлагает Габор.

Я начинаю паниковать. Зачем Габору с идеальной прической и печатью одобрения мамы-майя снова появляться перед Санни?

Санни бросает усталый взгляд на свой мобильный телефон. — Ты и так приложил столько усилий, чтобы быть здесь сегодня. — Она перекидывает косу через плечо. — Кроме того, моя мама убьет меня, если узнает, что я тебе отказала. Она просто позвонила мне, чтобы сказать, что я должна выглядеть для тебя как можно лучше.

Его взгляд скользит по ее заплетенным в косу волосам, заляпанным краской джинсам и теннисным туфлям. Я хочу выколоть ему глаза иглой.

Габор ухмыляется. — Что ж, ты определенно попала в точку.

— Шикарно, правда? — Санни поворачивается и демонстрирует спину, на которой еще больше краски.

Он смеется.

И я ненавижу его даже больше, чем думала, что могу кого-либо ненавидеть.

В глазах Санни появляются морщинки, когда она улыбается ему.

Это ведь не флирт, не так ли? Я никогда не был хорош в этом ужасном социальном взаимодействии, но я чувствую, что между Санни и Габором назревает связь, и мне это не нравится.

— Честно говоря, — он проводит темными пальцами по своей шее, — моя мама позвонила и подтолкнула меня тоже приехать сюда. Я готовлюсь к экзаменам, и у меня действительно не было времени проделать весь этот путь сюда, но… — На этот раз его глаза смотрят на нее с чуть большей признательностью: — Мне становится легче от осознания того, что ты тоже сопротивлялась.

— Матери майя — это что-то другое, не так ли? — Санни смеется.

Я бы хотел, чтобы она перестала смеяться вместе с ним. Я бы хотел, чтобы этот парень ушел.

— Знаешь что, — Санни машет рукой, — я могу поспать позже. Ты проделал весь этот путь. Было бы обидно, если бы я не показала тебе окрестности.

У меня вытаращены глаза. Что?

Габор качает головой. — Все в порядке. У меня нет времени на экскурсию…