пришло в голову, – ответил я. – Как посреди всего апокалипсиса эти парни умудряются нажирать столько калорий и держать форму?

Чтобы закончить сюжет и прописать диалоги Маркуса с членами отряда «Дельта», мы наняли сценаристку Сьюзан О’Коннор. Она невысокого роста, рыжеволосая, с располагающим лицом. Ее привел в команду Род – они познакомились пару лет назад в Microsoft. Семь месяцев Сьюзан моталась между Роли и своим домом в Остине. В Epic она устроилась совсем рядом со мной и стала экспертом в расшифровке моих стенограмм и каракуль, где я расписывал локации, сражения и эмоции Gears.

Не считая нашей секретарши, Сьюзан была единственной женщиной в Epic. Мы много раз обсуждали то, как наша компания и вся индустрия облажались с репрезентацией женщин. У нас не вышло обеспечить им равные с мужчинами возможности. Ту же проблему мы когда-то обсуждали со Стиви Кейс – всему свое время.

Мне всегда нравился тот факт, что игру про классических крутых мужиков написала женщина. Сьюзан часто шутила по этому поводу и в интервью рассказывала, что ей приходится влезать в шкуру двенадцатилетнего мальчика. Шутка смешная, но ситуация, как по мне, стремная. Почему мальчиковые вещи не может любить двенадцатилетняя девочка? Почему мы вообще должны оперировать категориями «для мальчиков» и «для девочек»? Неужели, блядь, так сложно сделать хорошую игру, которая подойдет всем?

В конце концов Сьюзан привнесла следующее. В одной из первых наших бесед она рассказала мне о концепции зеркальных нейронов как источнике совместных переживаний и эмпатии. Эта концепция объясняет, почему люди порой вздрагивают, когда в фильме кого-то бьют, или чувствуют боль / закрывают глаза, когда на экране убивают животных. В играх зеркальные нейроны еще более важны. И они же делают Сьюзан такой хорошей сценаристкой. Ведь ей нужно соединить части истории так, чтобы они приобрели смысл.

Но Сьюзан пошла дальше. Она понимала, что нужно продумать опыт от игры. Об этом мне еще в детстве говорил мой товарищ Ральф Барбагалло. Никогда не забывай об эмоциях. Как игра ощущается? Почему дробовик в DOOM такой клевый? Почему убивать и взрывать врагов, словно они пиньята, настолько приятно?

Именно в этом заключается суть, разница между хорошим и великим. И это можно и нужно применять к еде, сексу, видеоиграм – ко всем важным вещам в жизни. Что вы чувствуете?

Однажды, уже в конце разработки, Род, Ли, Джерри, Майк Каппс, я и еще несколько ребят решили обсудить мультиплеер. На тот момент мы уже почти отшлифовали кооператив, который, по общему мнению, добавлял игре эмоций. Вопрос был в том, нужен ли режим PvP. Майк привел в пример Midway – многие ее игры прекрасно обходились и без него. Я же настаивал, что соревновательный мультиплеер продлит жизнь игре и, чем черт не шутит, потенциальной франшизе. Твою мать, если игрокам сказано отстреливать говнюков, то рано или поздно они захотят отстреливать друг друга!

К тому же в то время как раз набирал популярность новый онлайн-сервис от Microsoft – Xbox Live. А поддерживать инициативы партнера – один из лучших способов остаться с ним на одной волне. Майк отвел нам пару недель на подумать. Ли Перри собрал всех разрабов, и сначала они попробовали создать что-то вроде Counter-Strike, но затем вернулись к геймплею с укрытиями. Если игрок собирается обойти противника с флангов, ему придется постараться. Товарищей нужно прикрывать огнем. Чтобы организовать засаду, необходимо не высовываться и вести себя скрытно. Все как в реальном бою.

Потом мы начали играть вместе, и самые успешные в деле обхода противников сбоку получали титул Доктора Флангенштейна. Наконец в один прекрасный день все наши боссы собрались в лаборатории на смотрины гребаного режима. К нам заглянул Марк Рейн – он играл, смеялся от души и просто хорошо проводил время. Майк Каппс одобрительно качал головой, приговаривая: «Думаю, мы что-то нащупали».

* * *

Часы неумолимо тикали. Наступил новый 2006 год. Друзьям в Редмонде мы отправили новости – Gears не успевает к летнему сезону. Microsoft, чье терпение и так было на исходе, ответила дружеским ультиматумом. Новая Xbox 360 вышла в конце 2005-го, и в компании знали, что Gears of War точно подстегнет продажи новой системы. Они хотели, чтобы под новогодней елкой консоль лежала вместе с игрой – желательно в огромных количествах.

Новости продолжали поступать. Microsoft готовила еще один спецвыпуск для MTV. На этот раз – про разработку Gears of War и подготовку к E3 в мае. Документалка уже имела название: «Gears of War: Дорога к E3». Плевать я хотел на то, что это все проплаченный маркетинг. И что в нем покажут Тима, Марка, Майка, Рода или кого-то другого из Epic. Шоу снимают обо мне, и точка. Я ликовал – наконец-то собственная минута славы на MTV!

Съемочной группой, которая приехала в Роли, руководил режиссер-постановщик Ли Браунштейн. Ли носил очки и аккуратную щетину по последней лос-анджелесской моде; он выглядел как молодая версия Карла из пиксаровского мультика «Вверх». Ли, человек строгий и работящий, оборудовал свой штаб в свободном кабинете. Он постарался привнести в него частичку дома, развесив по стенам фотографии своей жены, уморительной актрисы Дженнифер Элиз Кокс – она играла Джен в ситкоме «Семейка Брейди». Внезапно на наших совещаниях появились камеры. Операторы стали ходить за нами по ночам. В том числе и в Flying Saucer, где на стене висела моя табличка «Beers of War».

Маркетинговая команда Microsoft тоже снизошла до Роли. Она приехала с презентацией рекламного ролика по игре, который планировалось выпустить после старта продаж. Показ состоялся в нашей переговорке, и съемочная группа снимала все совещание, словно это ключевой момент какого-нибудь реалити-шоу. Думаю, так и было. Я сидел во главе стола, а главный маркетолог – харизматичный и ловкий рекламщик, буквально современный Дон Дрейпер из «Безумцев» – презентовал нам ролик.

Кадры показывали Маркуса и руины мира, в котором он теперь живет: разрушенного, опасного и безнадежного. Затем на фоне заиграла музыка, и я узнал ее с первой ноты, нежной, призрачной и такой знакомой. Может, даже слишком знакомой. Это была Mad World в исполнении Гэри Джулса – пока наш брак с Марси бился в агонии, я прослушал ее тысячи раз. Как они узнали? Песня так хорошо подходила к видеоряду, будто мы создали Gears специально под нее. Кто знает? Может, я так и сделал. Оставлю это на усмотрение своим будущим биографам.

Камеры смотрели прямо на меня, а я сидел в полном благоговении от режиссуры: музыка добавляла глубину и