Разница в возрасте не позволяла мне отдаться этим отношениям полностью. А потому я раскинул сети пошире. У местных игровых разработчиков была традиция регулярно встречаться по вторникам, и на одной такой вечеринке я познакомился с худым лысым парнем по имени Дон. Дон мог болтать о чем угодно, что делало его незаменимым компаньоном в походах по барам. Как-то ночью он завел меня в спортбар недалеко от офиса своей маленькой игровой студии. Там уже тусовалась компашка знойных девиц. В итоге мы все слишком быстро выпили слишком много водки с Red Bull. Зато я набрался смелости завязать разговор – огромное достижение для такого задрота, как я.

И вдруг в глазах потемнело. Мне дало по шарам. Из музыкального автомата заиграла Feel Good Inc. от Gorillaz. Я повернулся к Дону, и он увидел лицо, которое из бледно-белого на глазах становилось тошнотно-зеленым. Дон отвез меня домой.

Я дошел до той отвратительной кондиции, в которой оказываешься, когда мешаешь алкоголь с энергетиками, – то есть бухой в хлам. Закинувшись золпидемом, я начал чистить зубы, и следующее воспоминание – я лежу на полу в ванной, а по моему лицу течет что-то теплое. Я потерял сознание и, падая, разбил лицо об раковину. Кровь из рваной раны под правым глазом залила весь коврик. Я подумал: «Бля, плакал мой залог за квартиру».

На работе я объяснил фингал тем, что заснул на кухне и ударился о посудомойку. В конце концов у меня остался уродский шрам. По моей лаконичной просьбе JayHawk добавил лицу Маркуса Феникса пару шрамов.

Эми переехала ко мне. Я ничего не мог поделать, мы по уши влюбились. Наверное, не стоило «гнать лошадей», как думал я и советовали друзья. Да и потом, разница в возрасте. Мне приходилось шляться по барам одному. Однажды я надел винтажную футболку с советским гербом. Родители Эми в свое время отдали ее в престижную частную школу, но, увидев принт, она спросила: «А что это?» По выходным с заходом солнца мы отмокали в общем джакузи в многоквартирном доме. Допоздна смотрели «Трудности перевода», «Вечное сияние чистого разума» и другие мои любимые фильмы, которых она до этого никогда не видела.

Родители Эми жили очень хорошо. Их дом с колоннами в римском стиле – самый роскошный во всем пригороде Роли – и, на мой вкус, самый аляповатый и безвкусный. Мы как-то заглянули к ним на ужин, и мать Эми вдруг выдала такое. Она указала на колонну и спросила, знаю ли я ее архитектурный ордер.

– Дорический, – ответил я.

– Какой умный молодой человек!

Про себя я посмеялся: «Дамочка, в моей игре только такие колонны и будут!»

Эми устроилась в местный зоомагазин, куда я стал частенько заходить. Что помогает расслабиться лучше собак? Я купил прекрасного щенка австралийской овчарки и назвал его Тедди – он выглядел совсем как плюшевый мишка. Я называл его своим бракоразводным псом. Когда он разгромил квартиру, мне захотелось переименовать его в Напряга. Но в остальном все шло удивительно хорошо. Сонный центр Роли постепенно наполнялся жизнью и стал напоминать миниатюрную версию Остина, столицу Техаса. Открывались бары, появлялся бизнес. Я купил квартиру в новостройке – просто потому, что увидел рекламу в бесплатном самиздате. Квартира располагалась в двенадцати минутах езды от Epic. Эми переехала со мной.

«Эта хата стоит как мой первый дом, – сказал я Эми. – Да и хуй с ней. Мы делаем такую большую игру, что Тим и Марк точно не оставят меня без денег».

День прорыва

Когда Род Фергюссон впервые приехал в Роли, ему на глаза попалась наша рабочая доска. На ней мы собирали все наработки по Gears. Сначала Род разглядывал доску стоя, потом взял стул. Мы записывали идеи на разноцветных стикерах и клеили их по кругу. Получилось гигантское велосипедное колесо, в котором от центральной ступицы во все стороны расходятся ветки-спицы. В конце концов Род встал и принялся переклеивать стикеры в прямую линию. Теперь все текло линейно. Как он объяснил позже, так у проекта появились начало и конец. Именно подобные вещи и делают Рода выдающимся руководителем. Он понимает, что нужно изменить, чтобы сдвинуться с мертвой точки, а потом берет и меняет. Недаром он Викинг.

И все же Роду понадобилось шесть месяцев работы над Gears, чтобы решиться на самый смелый шаг. В июле 2005 года он уволился из Microsoft и перешел на постоянную работу в Epic. Как уверял всех Род, Microsoft сама благословила это решение. Все ради того, чтобы довести разработку до конца, который на тот момент даже не просматривался. Но мне кажется, это только одна из причин – может, даже не главная. Никто не станет увольняться из компании вроде Microsoft ради скромной должности в скромной инди-студии. Да еще и с меньшей зарплатой. Должно быть что-то еще – и я думаю, Род просто влюбился в саму игру. В людей, которые ее делали, и в страсть, с которой они ее делали.

Помню, как загорелись его глаза, когда я произнес: «Шестеренки войны смазаны кровью солдат».

Каждую пятницу после обеда арт-директор Джерри О’Флаэрти проводил собрание со своей командой. Вместе они обсуждали арты, которые сделали за неделю. Мне нравилось приходить на эти собрания и смотреть, как постепенно прорисовывается наш мир. Дружеские споры по поводу блеклого фильтра, который он добавил, остались позади. Мы оба были довольны мрачной интерпретацией разрушенной красоты. Впоследствии геймеры дадут игре прозвище «Шестеренки коричневого» за ее цветовую гамму. Мне же дизайн больше напоминает фильм «300 спартанцев» Зака Снайдера. Крис Перна создал в компанию к Берсерку целую кучу монстров и тварей вроде Светящихся, Брумаков и Дронов. Кроме того, мы подготовили роскошные локации: площадь Эмбри, город Эфира, поля Асфо. Наша команда распечатала плакат с Маркусом, который бьется со злобной ящероподобной Саранчой. Этот плакат закрыл всю стену в переговорке Epic. Благодаря Unreal Engine 3, который разрабатывался одновременно с игрой, картинка получалась настолько невероятной, что Microsoft предложила выпустить специальный артбук по Gears.

Как-то раз я зашел в кабинет к Крису Перне. Вместе с ним и Джерри мы обсудили, как можно подчеркнуть размеры силача Маркуса и его команды, когда они прячутся в укрытиях. Мне на глаза попался огромный ботинок Доминика Сантьяго, и я вдруг рассмеялся.

– Что смешного? – спросил Джерри.

– Да просто