— Слышал… кстати, и об этом поговорим, вопрос куда как интереснее, чем выглядит поначалу…

Вера, вернувшись в университет после двухдневного «отдыха», получила сильный нагоняй от Лаврентия Павловича. Во-первых, за то, что переутомилась на работе, а во-вторых, за то, что важные работы не выполняются в запланированные сроки. Вера его довольно флегматично выслушала, а затем сказала, что она обо всем этом думает — благо, разговор состоялся наедине, после работы, в Вериной квартире:

— Вам бы, Лаврентий Павлович, надо свои выступления на пластинки записывать и слушать в минуты тоски, чтобы настроение повысить и посмеяться от души. Вы де мне приказываете не переутомляться, но при этом работать уже не по двенадцать часов в сутки, а по двадцать четыре.

— Ты просто не должна всю работу делать сама! Ты должна поручать работу другим людям, которые…

— Я и поручаю. У меня таких других людей аж тридцать человек — это если первокурсников не считать. Сейчас вот десяток занялся, совместно со студенческими КБ из МВТУ, разработкой способов получения арамидного волокна, и, скорее всего, к лету хоть что-то, да придумают. Но тут ведь такой момент: прежде чем мне им поручения раздать, пришлось эти самые арамиды придумать, разработать методику их синтеза. А так как кроме меня никто про все это не знает, то я лично МВТУшникам и инженерам их «Химавтоматики» рассказывала, что именно им придется изобретать. И проверять, что они меня правильно поняли.

— А… давай тебе штат кафедры увеличим…

— Увеличим, всенепременно увеличим. Из последней группы двое студента хотя бы примерно понимают, а чем я им рассказываю, я их к себе в аспирантуру возьму обязательно — и года через три у меня появится еще два сотрудника, которые буду в состоянии что-то кому-то объяснить. Ну а пока…

— А если у тебя только двое толковые, зачем других-то учишь?

— Двое — умеют думать, и будут неплохими учеными, которые много чего полезного придумать смогут. А остальные… в науке нужны и просто исполнители грамотные. Да и на производствах они окажутся отличными технологами. А вообще на одного, кто думать умеет, нужно пару десятков, кто сможет понять о чем они думают и это воплотить. И вот этот думатель без воплотителей тоже пользы не принесет… Да, я тут пока отдыхала, очень интересную вещь придумала. Даже две вещи, и обе заключаются в том, что новый завод нужно строить в Сергиеве.

— И большой завод? И почему именно в Сергиеве?

— Из Москвы туда добираться легко, а завод — да, на этот раз большой. И будут на том заводе делать специальные пороха.

— Это какие такие специальные?

— Это прежде всего деревянные пороха, то есть не из хлопка, а из дерева. Так как эвкалиптов у нас пока не изобилие, а лиственницу трудно разделывать, я разработала процесс для ели или сосны. Несколько процессов, и по одному получается неплохой порох для стрелкового оружия, в смысле винтовок там, пистолетов. По второму процессу — не лучший, но вполне терпимый для артиллерии. А вот насчет третьего… я вам результаты уже летом покажу, где-то, думаю, в конце июля или даже в августе.

— А словами рассказать?

— Врать мы все горазды. А если вранье уж совсем откровенное получается, то без демонстрации того, что вообще-то это не вранье, а самая что ни на есть правда, никто в это и не поверит. Вы — так точно не поверите.

— Тебе — поверю.

— Нет. Потому что пока я и сама себе не верю. То есть умом понимаю, что правда, а чувства просто кричат: врет Старуха, как пить дать врет! Так что — ждите ответа от первого освободившегося оператора.

— От кого?

— Что? Вы правы, что-то я переутомилась. В общем, вы ждите, а я пойду, пожалуй, спать. Завтра с группой третьекурсников будем обкатывать машину по производству других амидных волокон. Кстати, вам они точно понравятся…

Такой разговор с Верой у Лаврентия Павловича состоялся еще в марте, и за два месяца девушка успела довольно много интересного «нахимичить». По крайней мере в Дзержинске, рядом с заводом по производству взрывчатки, уже заработала первая установка, производящая очень интересное волокно. То есть установка сама по себе волокно не делала, а делала пластик, из которого это волокно начали изготавливать на новеньком заводе в Мытищах… Мытищинский завод (как и сам город) очень быстро стал расти, причем «из собственных резервов», а точнее — за счет выручки от производимой продукции. Причем выручка шла как из советских магазинов, так и из-за рубежа: Вера какими-то своими путями закупила австрийские машины для вязания чулок — и теперь недорогие, но мгновенно ставшие очень модными женские чулки из капрона неплохо так пополняли бюджет НТК. Да и всего Советского Союза, хотя все же государственный бюджет гораздо в большей степени пополнял нейлон. Конечно, нейлоновые чулки никто срочно вязать не стал, а вот в качестве замены дефицитному баббиту в подшипниках скольжения материал пользовался большим спросом в Германии и в Бельгии. А еще и капрон, но не в виде чулок, а в виде шестеренок для станков, тоже приличную копеечку приносил…

Иосиф Виссарионович, так и не встретившийся с Верой для «вдумчивого разговора» дома у Лаврентия Павловича, выкроил время и приехал в университет — но и тут ему не повезло. Потому что Вера и Саша как раз уехали в Кстово, где вдали от слишком любопытных соглядатаев как раз запускалась новая (и очень мощная) установка гидрокрекинга. Очень нужная установка: количество автомобилей и тракторов, жадно пьющих бензин с октановыми числами от восьмидесяти восьми и выше росло стремительно. Так что даже новой установки, которая должна была выдавать по тысяче тонн такого бензина в сутки, было бы слишком мало — и еще две таких же строились там невероятными темпами. А чтобы темпы такие выдержать, в Кстово сейчас чуть ли не половина работников Химавтоматики сидела — но вот пуск агрегата без тех, кто его придумал (и кто мог бы при необходимости объяснить, что же пошло не так), никто проводить не рискнул.

— Я что-то вообще не понимаю, зачем мы тут потребовались, — с недоумением сообщила Александра Васильевна Вере Андреевне. — Тут же вся «Химавтоматика» собралась, а уж они свои установки знают куда как лучше нас с тобой, так что какая тут от нас