— Можно вас на пару слов? — обращается ко мне Константин Анатольевич, когда мы выходим на улицу.

Внутренне напрягаюсь, но вида не подаю. Подхожу к беседке, возле которой остановился мужчина, и слегка улыбаюсь.

— Что-то случилось?

— Случилось? Нет, что вы, — усмехается отец Дмитрия. — Просто хотел сказать, что я рад был с вами познакомиться. Как вы поняли, подобного рода гостьи здесь не бывают.

В ответ на его слова начинаю широко улыбаться.

— Это взаимно.

— Лида тоже искренне рада вас видеть на самом деле, просто виду не подаёт. Так-то, она не любительница проявлять эмоции.

— В этом с Дмитрием они очень похожи.

— Да уж, это точно. Кстати, хотел спросить, вам хорошо сегодня спалось? — любопытствует Константинович Анатольевич, и мои щёки мигом вспыхивают.

Наверное, родители Довлатова слышали, что происходило на втором этаже, и, конечно же, в коридоре во время ночных похождений. И вроде бы всё банально и естественно, но в душе всё равно разливается волна неловкости.

— Вполне, спасибо. — отвечаю спустя несколько затяжных секунд молчания и тактично кашляю в кулак.

— Я рад. — кивает мужчина, сканируя меня таинственным взглядом, от которого так и хочется съёжиться.

— Ладно, — весело произношу и приобнимаю себя за плечи. — Если вы не против, я пойду на кухню и помогу Лидии Михайловне.

— Конечно, Александра.

* * *

— Ты чего такая весёлая? — вопрошает лектор, когда мы возвращаемся в город.

А ведь и правда, глупая улыбка не сходит моего лица с тех пор, как тепло со мной попрощался Константин Анатольевич и сказал пару сопутствующих слов.

— Настроение хорошее. — откидываюсь на сидение и блаженно закрываю глаза.

— Сомневаюсь, что оно может быть у тебя плохим.

— И правильно делаешь.

— Я всё делаю правильно.

— Мне бы твою самооценку. — поворачиваюсь полукорпусом к мужчине и нагло принимаюсь рассматривать его.

— Бери. Я вообще весь твой.

— Это радует.

— Я тоже рад, что ты рада. — Довлатов кидает мимолётный взгляд в мою сторону, затем открывает бардачок и что-то берёт оттуда. — Это тебе.

— Спасибо, давно хотела себе синюю коробочку. Даже не представляю, что буду с ней делать.

— Для начала откроешь её.

Следую совету преподавателя. И то, что я вижу перед собой, вводит меня в явное недоумение.

— Ключ? — удивлённо открываю рот и непонимающе хлопаю ресницами.

— У тебя фишка такая: называть вещи, которые видишь? — иронично подмечает лектор, не отрываясь от дороги.

— Какой блистательный довод. Нет, просто…

— Никогда в живую не видела ключей? — заканчивает за меня Дмитрий.

— Всё-таки ты не выносим. — беззлобно ухмыляюсь, переводя взгляд на проносящиеся дома.

— Полностью согласен с этим утверждением. А ты случайно не хочешь спросить, от чего этот ключ?

— Как раз-таки я пытаюсь сделать это уже десять минут.

— Да? Не заметил. — на лице Довлатова появляется лёгкая улыбка.

— Оно и видно. Так от чего он?

— Это волшебный ключ к твоей душеньке.

— Как поэтично. И всё же?

— От моей квартиры. — обыденно выдаёт мужчина, и я удивляюсь ещё сильнее. — Можешь приходить ко мне, когда захочешь, разве что кроме ночи. Обычно в это время я сплю, как, в принципе, и большинство людей на планете.

— А тебе не кажется, что это слишком серьёзное решение? Не боишься, что я подорву твоё доверие? — обескураженно протягиваю, рассматривая еле заметные узоры на ключе.

— Не кажется. Не боюсь.

* * *

— Нормально? — спрашиваю у Машки, кружась на месте и показывая платье.

С понедельника я с головой погрузилась в учёбу. Контрольные работы, коллоквиумы, бесконечные рефераты и тесты — минимум, что сопровождало меня на этой непростой неделе. С Дмитрием удалось увидеться только на практическом занятии. Он также, как и я, погряз в пучине университетских дел в связи с приездом комиссии.

И только сегодня выпала чудесная возможность увидеться в непринуждённой обстановке.

— Идеально. — по слогам произносит подруга, изучающе разглядывая меня с ног до головы.

Я редко ношу платья, но мимо этого — бело-красного, обтягивающего — пройти мимо просто не смогла. И ни капли не пожалела, что приобрела его.

— Осталась последняя деталь, — Маша достаёт красную помаду, подходит ко мне и аккуратно прокрашивает ей мои губы. — Вот, теперь точно всё!