Шрифт:
Закладка:
Крики разносились по центру Басселя. Их наполняла агония, в которой слышалась слабеющая жажда жизни. Должно быть, те, кто без ног ползли по мостовой и оставляли кровавые следы, уже завидовали окружавшим их мертвецам. Во всяком случае, для других боль уже закончилась.
Каддар вытер лопнувшую губу и всмотрелся вглубь площади. Стоило его разуму оправиться от удара, как он выдал вполне оправданный вопрос. Кого гвардейцы собрались теснить таким ровным строем? Не с дымом же они решили повоевать?
— А ты вон туда посмотри, командир, — ответил Мариш. Каддар и сам не заметил, что озвучил свой вопрос.
На первый взгляд, бреккскому телохранителю досталось даже меньше, чем следопыту. Взрыв оставил лишь глубокую царапину на левой щеке Мариша.
Каддар последовал совету спутника и увидел нечто странное. Уцелевшие во взрыве горожане беспорядочно носились по площади в поисках выхода. Они то и дело натыкались друг на друга, падали и оказывались затоптаны собственными соседями.
Тех же, кто умудрялся выбраться из панического круговорота, поджидали пугающе спокойные фигуры в чёрном.
Мечи, топоры и бердыши чёрных рубили наверняка. Они не оставляли шансов никому, кто попадался под руку. Двоим из них попалась целая семья. Плечистый отец до последнего прикрывал широкой грудью жену и пару взрослых дочерей. Он даже успел заломить руку одного из нападавших, но второй тут же оставил его без головы. Тогда убийцы добрались и до женщин.
Гвардейцы Клемена вместе с городской стражей окружили одну из групп чёрных. Сражение давалось им нелегко: враги будто сознательно бежали на выставленные копья в надежде забрать с собой хотя бы одного солдата.
Сражались гвардейцы на редкость умело. Даже посреди панического безумия их удары оставались чёткими и выверенными. Они не совершали ни одного лишнего движения, каждой атакой укладывая на мостовую ещё одного врага. Или хотя бы его конечность.
Но их было недостаточно. Точнее, числом они превосходили чёрных, но те растянулись по всей площади маленькими группами по трое-четверо. Пока гвардейцы добирались до следующего врага, остальные успевали убить ещё с дюжину горожан, а то и две.
Ещё одна группа возникла прямо перед ступенями собора. В ней Каддар насчитал сразу одиннадцать чёрных с мечами и секирами. У этих убийц явно была особая миссия. В отличие от сотоварищей, они оставляли без внимания обычных горожан и двигались точно к парапету собора.
Каддар оглядел крыльцо, но не увидел никого из особых гостей. Ни верховного жреца, ни герцогской семьи, ни самого Содагара. Похоже, их успели увести в укрытие — скорее всего, внутрь собора. Так что и охранять парапет осталось несколько бедолаг из числа гвардейцев, пока остальные солдаты пытались навести хотя бы подобие порядка на площади.
Чёрные схлестнулись с гвардейцами у нижних ступеней. На сей раз первых было больше, так что они вполне могли прорвать строй защитников. Каддар не хотел ждать, пока обезумевшие убийцы доберутся до него, и бросился было к дверям собора вслед за парой знатных юношей.
Вот только Мариш даже не откликнулся на зов своего командира. Он выхватил роскошный меч, подарок верховного лорда Брекка, и двинулся вниз, где уже закипело сражение.
Гвардейцы успели уложить троих нападавших, но и сами потеряли одного солдата. Зато пришествие Мариша оказалось неплохим подспорьем для защитников. Едва добравшись до нижней ступени, бреккец обезглавил одного чёрного и уложил другого на землю ударом локтя. Каддар знал, кого брать в телохранители. Не под стать массивному телу, двигался Мариш легко. Когда казалось, что секира чёрного вот-вот вопьётся в его открытую спину, бреккец успевал повернуться на носке и парировать удар. Следующим движением он вспорол врага от грудины до кадыка и закрепил успех уколом в сердце.
С помощью Мариша гвардейцы перебили больше половины чёрных, но к тем уже спешило подкрепление. Ещё четверо убийц появились справа, а трое торопились с левого фланга. Мариш и гвардейцы были хороши, но всё же оставались людьми. У всех был свой предел.
Взгляд Каддара метался между дверями собора и полем боя. Безопасность стен, какой бы мнимой она ни была, звала следопыта. Но и доверить жизнь телохранителя случаю он не мог. В конце концов, где ему было найти нового стражника в Летаре, да ещё среди зимы?
Каддар выругался и запустил руку в карман. Он сразу нащупал нужное кольцо: с серебряным литьём в форме четырёхлистника и выпуклым опалом посередине. Следопыт натянул его на палец и выставил ладонь.
Когда он только начинал изучение чар, мастер Таамир из Соттора сказал, что магия настолько проста, что это пугает людей, отчего они и окружили её ореолом надуманной таинственности. Магия — она как музыка, как игра на лютне. Только струн не десять, а тысяча. Невидимых и неосязаемых.
Каддар прикрыл глаза, чтобы дать волю другим чувствам. Каждый искал магию по-своему: одни слышали её, другие утверждали, что могли нащупать. Каддар же предпочитал двигаться по запаху.
Затянутая дымом площадь пахла гарью и палёным мясом. Не лучшие условия, но и невозможными их не назвать. Нужно было лишь учуять источник магии, которую получится направить в нужный канал. Кто-то черпал силы из крови, а её здесь было много. Каддар такие источники не жаловал: как сказал тот же мастер Таамир, обуздать энергию крови сложно, но реально. Гораздо труднее потом остановиться.
Среди горелой взвеси проявился знакомый запах. Описать его было трудно: он был чуть горьковатый, но свежий, напоминал воздух после летней грозы. Первый шаг сделан. Теперь Каддару лишь оставалось потянуть за эту нить.
Энергия откликнулась на его призыв и наполнила правую руку следопыта. Ведомая притяжением форм кольца, она перетекла в опал. Каддар сжал кулак и ощутил, как магия копится меж пальцев. Пора было её выпустить.
Сгусток энергии вырвался из вновь раскрытой ладони и ударил в плотный строй чёрных. Заряд разорвался точно меж их тел и отбросил их на несколько саженей. Удар получился что надо, так что едва ли они уже встанут.
Когда угроза с тыла миновала, гвардейцы и Мариш поспешили расправиться с основной массой чёрных. Солдатские клинки словно обрели второе дыхание и с лёгкостью рассекали тела врагов. Головы их товарищей катились по земле одна за другой, но в выживших так и не зародился страх. Они
