— Она умерла… Вернее её убили, в тот вечер, когда она ушла от меня.

— Ах, — Настя не смогла сдержать эмоций. — Как? Кто?

— Этих уродом до сих пор не нашли. В ходе расследования стало известно, что она пошла пешком до ближайшего отеля и нарвалась на толпу гопников. Когда она не позвонила мне, что добралась до места, я забил тревогу. Позвонил в отель, там сказали, что такая не регистрировалась. Написал заявление в полицию. Через неделю её обгоревшее тело нашли грибники. Лично ездил на опознание. Её сложно было узнать, тело сильно обгорело. Они её изнасиловали и задушили, а потом пытались сжечь, но видно что-то не заладилось. Тело вывезли в лес, засыпав листвой и ветками.

— Господи, какой ужас! За что, так жестоко? — с её глаз покатились слёзы, они были искренние.

— Я тогда словно не жил. Винил во всём себя. Она ведь из-за меня приехала. Я мог договориться, чтоб разрешили переночевать в больнице. Я ни чего не сделал. Жить не хотелось, чувство вины съедало. Начали сниться кошмары. Выписался раньше срока, рвался на передовую. Наверное, чтоб словить шальную пулю, — Настя от моих слов только сильнее прижалась, словно прочувствовав всю боль, вместе со мной. — Меня тогда вытянул комбат… за что ему очень благодарен. И вот судьба нас снова свела.

— Где?

— Это водитель Хасанова. Корягин Игорь Ильич. Отец Эллы и Тихона.

— Вот же гад, а был хорошим человеком.

— Он им и остался, просто жизнь так сложилась. После Васи, — продолжил, — у меня не было серьезных отношений, так одноразовые встречи. В принципе я к ним не стремился. Мы так долго были вместе, что успели врасти в друг друга. А всё новое было бы не то. Я так считал, пока не встретил тебя. Теперь ты понимаешь, что я чувствовал. Каждый раз когда с тобой что-то случалося, у меня душа в клочья разрывалась. Воспоминания с двойной силой бомбили. Больше не хочу в тот ад, хочу в рай с тобой… — приподнял её голову за подбородок и приник поцелуем.

— Ты так нежно отзываешься, о той… своей невесте. Я знаю, что к мёртвым не ревнуют, но сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня также сильно, как её?

— Глупенькая и ревнивая моя девочка. Я тебя уже люблю, разве не говорил? Ммм?

— Говорил, но…

— Тшшш, — приложил ладонь к её губам. — Я рассказал тебе эту историю не для того, чтоб вызвать ревность. Скажу один раз, больше не хочу возвращаться к этому вопросу. Когда чуть не потерял, осознал, что безумно люблю тебя. То, что чувствовал было для меня будто ново. Сейчас только понимаю, что к Василисе у меня была другая любовь, как к близкому и родному человеку. Я испытывал нежность, душевную близость, преданность, доверие. Мы были, словно семейная пара, прожившая десятки лет вместе. Уже Не было былой страсти, желания, такого, как к тебе. При виде тебя, в штанах дымится. Тебя всё время хочется касаться, гладить, целовать, быть рядом, защищать, оберегать. И всё… всё… всё.

— Я так перед тобой виновата. Прости ещё раз. Как могу загладить перед тобой свою вину? Нет, — остановила меня, когда моё воображение начало накидывать картинки. Всё очень порочные… С пометкой 18+. У нас регулярная половая жизнь, но попробовали мы ещё не всё… — Я сама знаю, — и, начала сползать под стол, не отрывая взгляд.

Ауффф, кажется я уже её простил…

Глава 41

Одержимым взглядом наблюдаю, как Настя медленно сползает к моим ногам. Берется обеими руками за резинку спортивных штанов, потянув их вниз. Помогаю себя раздеть. Приподняв таз, даю возможность стянуть штаны вместе с трусами. Член уже давно стоявший по стойке "смирно", выпрыгивает, как Джек из коробки*. Настя сначала смотрит завороженно, потом накрывает его руками, двигая вверх, вниз. Снова вверх, держась крепко, как за штурвал. Потом сжимает в ладони, тугие, наполненные мешочки. От её касаний, яйца поджимаются, а ствол начинает сильнее пульсировать. О, да, моя девочка… Сегодня, ты капитан моего корабля. С таким командиром, готов плыть, хоть на край света.

— Насть… — хриплю.

— Помолчи, — шикает на меня. — Я хочу сама, — потом недолго думая, выпускает порцию вязкой слюны на самый кончик. Мне остаётся только наблюдать, как она обволакивает головку, ствол, достигая мошонки. Как ниточка влаги тянется от головки к её пальцам.

Касается пальцами центра, чувствую, как сокращаются мышцы на животе. Челюсти сжимаются, а зубы почти скрипят.

— Насть, дай, свой рот. Не издевайся, — убираю руки, ставлю на свои бедра и киваю на член, что вышкой возвышается. — Просто возьми его, Насть.

Настя не способная сейчас отказать, открывает рот, обхватывая головку и просто держит её там. Издаю стон, низкий и гортанный.

— Малышка, глубже. Возьми глубже… не бойся, — стараюсь не давить. Руки лежат на голове, перебираю волосы, чтоб хоть, как-то сдержать желание проникнуть на глубину. — Умница, — всё же берусь её направлять, — Сожми член губами и просто втягивал его. Пососи, — Настя делает, как говорю. Вбирает член глубже, что дальше просто не куда.

Поднимаю её голову, смотрю, как по губам стекает слюна. Она хочет отвернуться, но я не даю.

— Не надо этого стесняться. Ты выглядишь офигенно. Достать язычок и полижи, ничего не стыдись, — накреняю её снова. Она принимается вычищать мой ствол от слюны, активно работая мышцами рта, напрочь забывая о стыде и стеснении. В этот момент почувствовал себя котом, который мурлычет, на каждое движение. Напряжение накатывало сильнее и сильнее, от этого член стал каменным. Издаю громкий, протяжный стон с воем и выпускаю поток семени. Настя вздрагивает, когда получает порцию спермы прямо на грудь, пару капель даже попали на лицо и губы.

Мы часто дышим, смотрим друг другу в глаза. Молча слежу, как она облизывает губы, пробуя на вкус мою сперму.

— Ты очень вкусный… — шепчет. Потом снова припадает ртом к члену, полируя его. Не останавливается, пока он не становится начисто вылизан.

— Иди спать, я в душ и приду, — говорю спокойным голосом, а у самого гложет желание, разложить её прям здесь на кухонном столе.

Настя молча встаёт и уходит в ванную. Знаю, моя девочка, ты осталась сегодня без сладкого. А это и будет моим ма-а-а-леньким наказанием.

* * *

Утром проснулся от громкой мелодии телефона. Опять забыл поставить на беззвучный. Номер не определен.

— Алло?

— Здравствуйте, это вас из морга беспокоят. Нужно подъехать ко второй городской больнице на опознание.

— На какое опознание? — спросонья ни