– Гаэль, это я ошибся, – сказал Кларк. – Я запер дверь твоей спальни, уходя прошлой ночью, потому что ты крепко спала. Я хотел просунуть ключ под дверь, но отвлекся. Прости, я идиот. – Он снова надел повязку.

Что-то было не так. Лицо Кларка было бледным и бескровным, а губы – серо-голубого венозного цвета. Атмосфера была напряженной, словно всё недосказанное нависло над нами тяжелой пеленой.

Ловиса коснулась моей руки.

– Ты не могла бы помочь мне сменить повязку, Гаэль? Может, надо было наложить специальные пластыри – разрез довольно глубокий. Давай спустимся в ванную, а потом сварим кофе. Нам нужно согреться и поговорить о том, что произошло прошлой ночью.

Она провела меня вниз, прямо в нашу ванную, сев на сиденье унитаза. Я присела перед ней. Ловиса не проронила ни звука, пока я разматывала окровавленную повязку, промывала рану на ладони, накладывала антисептический крем и сооружала новую повязку.

– Что ты делала, Ловиса?

Наши взгляды встретились, и она слабо улыбнулась мне.

– Да ничего. Потом попробуем еще раз. Спасибо тебе. Теперь, если мой организм не получит немного кофеина в течение следующих пяти минут, я могу уснуть в ванне.

Мы спустились в гостиную, где Мика и Симона уже убирались.

– О, вы просто ангелы! – воскликнула Ловиса.

– Ну нет. Бóльшую часть уже сделала Гаэль: убрала со стола и сложила всё в посудомоечную машину. Это она ангел, – улыбнулась Симона.

– Без проблем. Запах вчерашней еды с утра был довольно тошнотворным.

– Что ж, в любом случае спасибо. Не нужно было оставлять уборку тебе. Какой кофе кто хочет? Мне нужен тройной эспрессо.

– Мне латте, – защебетала Симона тонким голосом, необычным даже для нее. – Сейчас я закончу. Вы же знаете, как я ненавижу оставлять беспорядок. – Она понесла грязные скатерти в маленькую подсобку рядом с сауной. Я не могла понять зачем. Она точно так же могла бы оставить их рядом с остальным грязным постельным бельем. Но я не стала спорить. С Симоной это обычно бесполезно.

– Мика? Тебе тоже латте? – спросила Ловиса неуверенным голосом.

– Конечно. Может, закроете двери на кухне? Я собираюсь пройтись здесь пылесосом. После банкета тут настоящий хаос.

Я закрыла дверь и повернулась к Ловисе, сложив руки на груди.

– Так, ладно, что происходит? Все ведут себя очень странно. Почему вы встали так рано? Где вы были? Где, черт возьми, Дхан? Не говори со мной как с ребенком, Ловиса! Я чертов журналист, и все инстинкты говорят мне, что здесь что-то не складывается. Что случилось?

Ловиса переключила всё внимание на кастрюлю с молоком и наполнила резервуар кофеварки водой.

– Да, всё очень странно. Проблема в том, что вряд ли кто-то точно знает, что произошло. Давай подождем, пока мы не сядем и не соберем воедино факты, поделившись тем, что знает каждый, хорошо? Почему бы тебе пока не нарезать хлеб и не достать из холодильника немного сыра и ветчины? Думаю, все голодны. Жаль, что такая погода. Я планировала для всех долгую прогулку вдоль соседней горы. Ужасно раздражает, когда видишь не дальше трех метров перед собой.

Я всегда узнавала попытки Ловисы отвлечь внимание. Так что я заткнулась, нарезала хлеб, разложила на столе наш обычный завтрак – сыр, ветчину, джем плюс арахисовое масло для Кларка и соленую бутербродную пасту для меня – и стала ждать, пока остальные присоединятся к нам.

Дверь открылась, и вошла Симона с жизнерадостной улыбкой на лице. Слишком жизнерадостной.

– Ну вот, гостиную привели в нормальное состояние. Ммм, еда выглядит отлично! А есть апельсиновый сок?

Я налила стакан ей и себе. Мика присоединился к нам и молча сел за стол, положив голову на руки. Ловиса протянула ему кофе, и он взял его. На его лице дергались и пульсировали желваки, но он не сводил глаз со стола, явно зачарованный банкой с малиновым вареньем. К тому времени, когда Ловиса обслужила всех нас, в комнату вошел Кларк с утомленным взглядом.

– Господи! И я-то думал, что у меня высокий болевой порог! Я только что выпил еще две таблетки и позаимствовал четыре на дорогу домой. Я верну их, Ловиса, обещаю.

– Не говори глупостей. Я могу купить их по себестоимости. Бери столько, сколько нужно. Может быть, нам стоит сейчас позавтракать и поговорить о прошлой ночи. – Ее глаза метнулись к Мике, но он покачал головой. – Кларк, ты говорил, что не мог уснуть?

– Да. – Кларк свободной рукой намазал арахисовое масло и малиновый джем на кусок хлеба. – Вчера утром Гаэль дала мне несколько таблеток, поэтому, когда около четырех утра алкоголь перестал действовать, я постучал к ней в дверь и попросил еще. Так было?

– Да, и я сказала тебе, что таблетки у Ловисы и ты можешь найти их в ванной. Потом ты дал мне немного «Бейлиса», чтобы я заснула. – Мне пришла в голову мысль. – Где ты его взял? Всегда носишь с собой миниатюрные бутылочки с алкоголем, чтобы утешить попавших в беду девиц?

Никто не улыбнулся.

– Не знаю. Иногда я нахожу в чемодане совершенно случайные вещи. Подумал, что предложу его тебе в обмен на болеутоляющее. Я уложил тебя в постель и не забыл запереть твою дверь. Я планировал подсунуть ключ под дверь, чтобы ты могла выбраться, когда проснешься. Но, запирая дверь, я услышал шум внизу.

Мика дернулся, как будто его ударили электрошокером.

– Да! Шум. Кларк пришел разбудить меня, хотя я не спал. Ни один из нас не хотел спускаться вниз один, поэтому мы вместе отправились на разведку. Входная дверь была широко открыта, и на диване никого не было. Его пальто, сумка – всё пропало. Мы вышли на улицу, чтобы осмотреться, но в такую погоду ничего не увидели. Поэтому мы зашли внутрь, чтобы надеть теплую одежду и найти фонарик.

Я изучила выражение лица Мики. Он выглядел разбитым, затравленным. Я потянулась через стол, чтобы взять его за руку, и он вздрогнул.

– Прости, я немного нервничаю. Низкий уровень сахара в крови. Мне нужно что-нибудь съесть. Симона, ты не передашь мне немного сыра?

Симона так и сделала; Мика положил ломтик на кусок хлеба и сел, уставившись на него.

– Я тоже не могла уснуть, – сказала Симона. – Включила прикроватную лампу и попыталась записать свои чувства в дневник. Мика и Кларк увидели свет, постучались и сказали, что собираются искать Дхана. Я встала, чтобы присоединиться к ним, и Ловиса услышала наш шепот.

Это был самый нелепый и плохо отрепетированный сценарий, который я когда-либо слышала.

– Ешь, Мика, – увещевала Ловиса. – Нам всем нужно поесть.