раз молиться, чтобы с ним ничего не случилось. Отвлекаться получалось только на любимой работе — в студии звукозаписи — и дома, когда она общалась с двумя своими младшими братьями.

Сегодня утром Алексия с трудом заставила себя подняться с кровати и не пошла по своему обыкновению в ванную комнату, а поплелась в гостиную их с Алексеем покоев, где, чтобы хоть как-то прийти в себя, принялась варить кофе. Одна чашечка обжигающего напитка не помогла, пришлось готовить вторую, и только потом девушка пошла в душ. В столовую на первый этаж спустилась с головной болью, за легким завтраком ей стало еще хуже — голова заболела сильнее, перед глазами все поплыло, в ушах появился противный писк. Подняться обратно в свои покои за таблеткой Алексия не успела — в столовую бегом ворвались маленькие Прохор с Виталиком и потребовали со старшей сестры сначала напоить их водой, а потом накормить вкусной рисовой кашей на молоке. От выполнения этих просьб Алексию спасла вошедшая в столовую вслед за сыновьями матушка Наталья, шикнувшая на сыновей:

— Опять к сестре пристаете, — делано возмутилась она. — Сестра и так с вами двумя постоянно возится! Доброе утро, Лесенька!

— Доброе утро, Наташа! — кивнула девушка и постаралась улыбнуться: — Ничего страшного, мне с этими сорванцами возиться очень нравится. — И, заметив, что непростая супруга родного отца смотрит на нее с подозрением, вздохнула: — Плохо спала… Голова раскалывается…

Матушка Наталья понимающе кивнула и требовательно указала девушке на стул, после чего опять шикнула на сыновей, чтобы они сами себе налили воды и не шумели, пока мама будет лечить их старшую сестру от головной боли. Прохор с Виталиком послушно кивнули, но к стаканам, стоящим на столе, не притронулись, а с любопытством стали следить за действиями матери. Наталья погрозила им пальчиком, потом этим же пальчиком прикоснулась к своим губам, давая понять «сорванцам», что надо вести себя тихо, повернулась к Алексии и стала водить руками над головой девушки.

Первое время Алексия, закрывшая глаза, ничего не чувствовала, кроме тепла, исходящего от рук Натальи, потом боль стала уходить, в голове прояснилось, исчез и противный свист в ушах. Тепло от рук целительницы усилилось, оно плавно спустилось с головы девушки до кончиков пальцев на ее ногах, а по телу разлилась приятная нега…

— Лесенька, я пока закончила, — сказала Наталья, но тепло не уходило. — Может, ты в покои свои вернешься и пару часов поспишь? Проснешься бодрой и с хорошим настроением.

— А с Прохором и Виталей кто гулять будет? — поинтересовалась девушка.

— Не беспокойся, я их накормлю и сама с ними погуляю.

— Хорошо, Наташа. И спасибо тебе — мне действительно стало гораздо лучше…

Поднимаясь по лестнице, Алексия остановилась и невольно обернулась — ей отчетливо показалось, что Наталья выглядывает из столовой и смотрит на нее испуганным взглядом. Никого внизу так и не обнаружив, девушка помотала головой и пробормотала:

— Посплю, и в студию… А потом на шоппинг для снятия стресса, иначе я так с катушек слечу…

***

Матушка Наталья занималась приготовлением рисовой каши для своих сыновей, а вот мысли ее были заняты совершенно другим — во время лечения Алексии она отчетливо увидела изменения в доспехе девушки, свидетельствующие об усилении у той колдунских способностей. Именно эти изменения, скорее всего, и были причиной плохого сна и головной боли Алексии. И теперь перед неопытной в этих делах Натальей вставал ряд вопросов, ответов на которые она не знала, и главный из них звучал так: звонить супругу, который из Монако все равно ничем дочери не поможет, или никому не сообщать и самостоятельно проследить за состоянием девушки? После некоторых размышлений матушка прикинула, что за день-два все равно ничего не случится — изменения не носили такого уж кардинального характера, — а за Алексией она пока в состоянии приглядеть самостоятельно…

— Так, хватит носиться! — Она выглянула в гостиную, по которой в ожидании обязательной по утрам каши бегали Прошка с Виталиком. — Завтрак готов! Быстро к столу!

Но до столовой малолетние сорванцы добежать так и не успели — открылась входная дверь, и в дом зашел Пафнутьев в сопровождении своего водителя, у обоих гостей в руках были яркие подарочные пакеты.

— Дядька Виталик! — завопили сорванцы, тут же забывшие про завтрак. — Это ты нам принес? — И наперегонки кинулись к главе Тайной канцелярии.

Лицо Пафнутьева расплылось в улыбке:

— Вам, дорогие мои! Вы себя хорошо вели?

— Хорошо-прехорошо! А что там?..

— Раздеться-то дадите?..

— Раздевайся быстрее, дядька Виталий!

Наталья вздохнула:

— Виталий Борисович, доброе утро! У этих двоих каша стынет! Может, после завтрака с подарками разберетесь? — И добавила: — Каша, кстати, рисовая, на молоке, могу и вам тарелочку налить…

— Доброе утро, Наташенька! С удовольствием похлебаю. — Пафнутьев отложил пакеты в сторону, скинул на диван пальто и обратился к пацанятам: — Сначала завтрак, молодые люди, чтобы вырасти большими и сильными, а потом смотреть подарки.

— Нет!.. — расстроились те, но, постоянно косясь в сторону пакетов, покорно побрели в сторону столовой.

Наталья улыбнулась:

— Надо почаще вам у нас бывать, Виталий Борисович, хоть при вас сыновья ведут себя прилично.

— Не говори глупостей, Наташенька! — отмахнулся Пафнутьев. — Вот увидишь, когда они ко мне окончательно привыкнут, так же проказничать начнут…

Завтрак сразу же пошел не по плану — Виталик с Прошкой быстро съели свою кашу и тут же попытались убежать в гостиную поближе к подаркам, но были остановлены матерью, которая потребовала дождаться, когда со своей кашей закончит Виталий Борисович. Глава Тайной канцелярии испытывать терпение подростков не стал — поскорее доел и разрешил Виталику с Прошкой бежать смотреть подарки. А уже через минуту в гостиной раздавались восторженные крики:

— Лего!

— И у меня лего!

— У меня еще одно лего!

— А у меня пистолет! Как настоящий!

— А у меня автомат! Настоящий!

— Машинка! Пожарная! Красная! С раздвижной лестницей!

— А у меня самолет! С пропеллерами! Классный!..

Матушка Наталья, смотревшая на своих восторженных детей с улыбкой, не удержалась от комментария:

— Виталий Борисович, у них и так этих игрушек на целую комнату — не знаем, куда девать, а вы их еще больше балуете…

Пафнутьев хмыкнул:

— Когда еще их баловать, если не в этом возрасте? Когда подрастут… — Он осекся. — Короче, решил вот малых порадовать, тем более я тут перед их отцом сильно провинился…

Кузьмина напряглась:

— С Ваней все нормально?

— А что с ним случится? — буркнул Пафнутьев. — Просто вышло недоразумение по моей вине… Так, ерунда, вот я и решил хоть таким образом часть вины загладить…

Со стороны лестницы раздался голос