— Леди Фолис! — окликнул Роуэн.

— Да? — обернулась она.

— Все будет хорошо.

— Обещаете?

— Обещаю.

Он заметил скользнувшую по ее губам улыбку, долго смотрел в спину. Снова не хотел отпускать. Схватить, перекинуть через плечо и, воспользовавшись матушкиным советом, унести в тайное логово, чтобы запереть навечно и никому не показывать. Необычное желание. Неправильное!

Из кармана Вемунда показалась цепочка. Неужели? Хранитель выругался, догадавшись, что сейчас произойдет.

На днях он наведывался в цветочную лавку, однако не напал на след искомого Каталиной предмета. Казалось, его оттуда уже забрали и надежно скрыли, так как настроить артефакт на последний заданный предмет не удалось.

Вот Горлэй раздосадовано поджал губы, словно не хотел показывать медальон раньше времени. Достал его, протянул девушке. Та приняла, прижала к груди…

— Проклятье! — выругался Хранитель.

Вемунд мазнул по нему взглядом, как по чему-то несущественному, и согласился помочь Каталине надеть медальон. Она развернулась, убрала волосы сзади и без конца прикасалась к старой безделушке, лишь для нее имеющей особую ценность.

— Проклятье! — снова выдал Роуэн и на этот раз посмотрел на ладонь.

Попавший на кожу яд пенился. Растворял плоть, смешивался с кровью… Опомнившись, мужчина наложил заморозку на всю руку и осмотрел возможные пути к отступлению. Ему следовало как можно скорее попасть домой. Обычной магией здесь не помочь, зато на выручку придут редкие травы, хранящиеся в лаборатории.

— Милорд, это Алатийский тайпан? — лишь сейчас один из жандармов заметил лежавшее у ног Хранителя пресмыкающееся. — Я видел раньше такого. Это магическая копия самой ядовитой змеи, по чешуе несложно определить. Вроде бы ее использование запрещено… А что змея здесь делает?

— Это придется вам разузнать, — поджал губы мужчина и завел руку за спину. — Такие не нападают бесцельно. Подозреваю, ее создатель виноват в магическом взрыве и собрался таким изощренным способом избавиться от свидетелей.

— Она нападала на вас?

— Увы, не удалось распознать. Я ее обезвредил до того, как понял, на кого прыгает.

— Роуэн, — прямо перед ним из закрывшегося портала вышел друг.

— Не сейчас.

— Воронка.

— Подождет, а пока телепортируй меня домой…

— В черте города, — добавил Свейн.

Не имея времени на лишнюю болтовню, они вскоре шагнули на пустую мостовую. Хранитель развел руки в стороны и поморщился.

— Что с ней? — ужаснулся друг.

— Отправляйся в мою лабораторию и принеси оттуда пурпурные соцветия. Лежат на верхней полке. Быстро!

Свейн не заставил себя просить дважды и исчез, Роуэн обратился к магии. Воронка оказалась на редкость глубокой и очень узкой. Он исследовал ее с низу до верху, выпущенными под воду крупицами материи проверил, где заканчивалась — едва не доставала дна.

Плохо! Очень-очень плохо!

Покачав головой, пустил магию вокруг воронки и начал стягивать края как раз в тот момент, когда появился друг.

— Эти?

— Разве они пурпурные? Это фиолетовый! Скажи спасибо, что я тебе названия не сказал. Пурпурные, Свейн! На верхней полке в застекленном шкафу.

— Сразу бы сказал, что в застекленном.

Роуэн зашипел, посмотрел на пораженную руку. Яд уже двинулся вверх, плохо сдерживаемый заморозкой.

Сконцентрировавшись, он снова вернулся к воронке и потянул за созданное лассо. Пришлось поднапрячься. Вода бурлила, сопротивлялась, стремила увеличиться в размерах и затронуть ближайшие дома, которые не приспособлены к полету.

— Эти? — вновь вернулся друг.

— Розовый, — покачал головой Хранитель и, со злостью дернув на себя, захлопнув воронку. — Отправь меня.

— Заряд заканчивается.

— Вот меня одного и отправь, — остался непреклонен Роуэн, но, едва оказался в лаборатории, не устоял на ногах и сбросил вещи со стола.

Приложил немало усилий, чтобы подняться, сделал пару шагов, снова упал. Выдох. Выпущенная магия устремилась к нужному шкафу, открыла дверцу. Вот соцветия, уже летят…

Он не выдержал. Сознание унеслось в беспросветную тьму. Правда, в следующий миг появился голос. Его звали. Хранитель потянулся навстречу и, казалось, почти сразу же открыл глаза, но оказался не в своей лаборатории.

— Мой ангел, — произнес завороженно, глядя на восхитительное создание с рыжими завитушками, но тут же сглотнул из-за неприятной сухости во рту.

— Милорд, — облегченно выдохнула Каталина. — Вы очнулись. Мы все волновались.

Мгновение небывалой радости кануло в небытие, стоило вспомнить о насущном.

— Как Дилейла?

— Кто о чем, а вы все о работе? — усмехнулась она, однако быстро поджала губы. — Я пришла, чтобы поговорить о кое-чем важном.

— Что произошло? — начал подниматься он и глянул в окно, куда проникал скудный бледно-голубой свет.

— Я тут… кхм… Я тут познакомилась с вашей невестой, — прозвучало, едва Хранитель поднялся.

Открылась дверь. Роуэн разглядел защитный купол, искажающий небо, и обернулся, намереваясь задержать девушку. Вот только Каталина не собиралась уходить. Зато на пороге стояла другая, которой он недавно сделал предложение.

Глава 21

— Пациентка, — впорхнула в комнату Амалия, словно летний ветерок в знойный день, — я принесла вам чай.

— Ты такая заботливая.

— Это моя работа, — подметила девочка, наливая в кружку ароматно пахнущий напиток. — Мистер Орт никому не может доверить столь щепетильное дело. В нашем доме слишком мало ответственных людей.

Казалось, она сейчас цитировала лекаря, который сказал это лишь для того, чтобы занять девочку. Насколько же скучно ей?! Неужели у ребенка совершенно нет друзей? Или же подобные меры предприняты для отвлечения Амалии от чего-то более серьезного?

— Благодаря твоим стараниям мне стало значительно лучше, — приняла я у нее горячий чай и сделала маленький глоток. — Не чувствовала себя так хорошо с момента, как попала…

Рука потянулась к медальону. Пальцы очертили неровные края.

— Где твой дедушка?

— Уехал по делам, — дернула плечами Амалия и уселась в кресло. — Он последнее время очень часто уезжает.

— Наверное, какие-то проблемы на рынках, — задумчиво произнесла, мыслями блуждая в воспоминаниях.

Сложилось впечатление, что мое самочувствие напрямую зависело от магии. Стоило поглотить направленный в меня поток, как начиналось головокружение, разум заволакивало пеленой, а затем случался обморок. Вчера же все