– Ну, когда гряда обвалилась, то по земле разломы пошли, а в них проступила земляная смола. Там же и полыхнуть может. А если в дождь попасть, или одежда мокрая, то ведь окаменеешь. Вот я прошёл, проверить, как имущество оманово стоит. Чуть со страху не опозорился. А потом мы туда и не ходим. Жить то хочется. – Из пояснений Парнаса, я поняла только то, что там не то, что жить, туда и пройти почти невозможно. – А маркиза это кто?

– Это титул, вот я лари, а она маркиза. – Рассмеялась я, а потом решила повеселить собрание и как могла, пропела весёлую песенку.

– А, понятно. – Донесся шепот с дальних рядов. – Видать подруга её, вон уехала из дома на две недели, а возвращаться некуда и мужик помер.

Да уж, совсем не такую реакцию я ждала.

– Значит, крепость оставляем сильно на потом, как жильё её всё равно нельзя использовать. – Решила я. – Давайте о текущих делах. Вот что-то мы не поняли ситуацию с рыбой. И каким образом деньги за улов отдаются сборщикам?

– В самом начале весны сборщики приезжают за большим сбором. И потом несколько раз в год за малыми. У нас здесь не как в городе, не раз в месяц. – Начал говорить сурового вида мужик, который каждое слово словно рубил, а не произносил. – Вот через две недели будет первый малый сбор. И как раз приедут торговцы. К этому времени мы должны наловить десять мер белой рыбы, и пять красной. Приедут торговцы, взвесят и заберут. Деньги отсчитают сборщикам. Ту рыбу, которую поймали вместе с мерами, но в роспись она не входит, потому что ценности в ней нет, мы обязаны отпускать, чтоб ценной рыбе было, что в воде жрать. Пострадавшая рыба идëт на еду. Но если такой рыбы, попорченной, много, то сборщики и штраф могут назначить.

– Вот оно как. – Протянула я, вспоминая про рассказы Дирафа о рыбном промысле. – А кто эти правила ввёл?

– Так сборщики волю омана и объявили. – Прозвучало в ответ.

– Интересно. А с рыбой что делаете? Солите, вялите? – уточнила я.

– Вот вы вспомнили, лари. – Высказался Рурх, ещё один старший, только из поселения дальше вдоль берега. – Раньше говорят и солили, и коптили даже. На продажу везли в столицу. А сейчас те рецепты только старики и помнят. Остальные про них и не знают, за ненадобностью.

– То есть, помимо того, что за счёт ловли рыбы, можем питаться сами, так мы ещё можем и наполнять казну... – сразу нашел, где заработать, Марс.

– Не сможете. Во-первых, запрет омана. А во-вторых, где вы будете это продавать? – опять начал рубить слова старший Зард. – Хорошую цену дадут только в крупных городах. По дороге не повезëшь, пропадёт рыба. Только по морю, так быстрее. Только и там не проскочишь. Пираты.

– Пираты? – Удивилась я.

– Да давно уже. Тут даже из столицы приплывали для борьбы с пиратами. Еле ноги унесли. – Кажется, Зард явно симпатизировал пиратам, а не войскам из столицы. – Но оно и не мудрено. Имперцы и флот, это как мы и сытный ужин. В принципе существуем, но по жизни не встречаемся. Нас, на наших лодчонках и плотах они не трогают, а вот торговцев гоняют.

– Что касается запрета омана, то на этих землях, его власти больше нет. Я, илсир Барлик Марид Нави, в согласии со своими братом и сестрой, дозволяю жителям наших земель ловить рыбу себе на пропитание. – Старейшины встретили слова сына удивлëнным молчанием.

– Про возрождение промысла и торговли, идея хорошая, но ещё нужно обдумать. – Я сделала вид, что ничего такого сказано не было. – А вот как бы мне с пиратами встретится? Точнее с их главарём? Или их несколько?

– Так, как вы с ними встретитесь, лари? – послышалось в ответ.

– Ну-да, ну-да... Они же все такие неуловимые и вообще... Только вот уж больно заботливые по отношению к местным. Во время лова не трогают, знают, что хоть крохи людям перепадут. – Улыбнулась я. – А раз знают о делах на берегу, значит или сами из местных, или местные их поддерживают. Потому что даже морскому волку, нужна нора на берегу.

По резко помрачневшим лицам и переглядываниям я поняла, что пальцем в небо и попала.

– Большего, мы, наверное, обсудить сегодня и не сможем. Нам бы осмотреться... Может, кто согласится провожатым побыть? – решила на сегодня закончить я.

– Я пойду. – Встал Зард.

– Ой, нет. Я сам. – Перебил его Парнас.

– А чего такого? Лари ведь хочет увидеть всё, как есть? – ухмыльнулся старший Зард. – Так вот я ей всё без прикрас и покажу. Где и чего у нас рухнуло, обвалилось, провалилось и сгнило начисто!

– Отлично. Договорились, старший Зард. – Прервала я перечисление местных красот и достопримечательностей.

– Простите... – не смело спросил Рурх. – А когда можно начинать рыбу ловить?

– Да хоть сейчас. – Ответил ему Марс.

Утро началось непомерно рано. Особенно, с учётом долгой дороги, которую мы преодолели за последние полторы недели. И началось оно с гостей. Местные жители, кажется, спать и вовсе не ложились, или приняли слова Марса о том, что ловить рыбу можно начинать прямо сейчас, как указание к действию.

Потому что притащили нам несколько больших плетëнных корзин с рыбой. Корзины мне показались странными, и я несколько минут их рассматривала. Часть улова приняли на нашей походной кухне с благодарностями.

Правда, дети расстроились, что их не взяли с собой. Очень уж им хотелось посмотреть, чем ловля рыбы здесь отличается от того, как ловили рыбу ребята из шатающегося квартала. Ну, и думаю, что покрасоваться на новом месте, что они, мол, тоже кое-что могут, тоже хотелось.

Старшие, что принесли нам угощение посмотрели на меня, и дождавшись моего согласия, пообещали взять наследников и теперь уже местных правителей с собой, на следующую ловлю.

Вместе с ними пришёл и Зард. Но этот явно пришёл в предвкушении ужаса избалованной удобством и комфортом лари от местных красот.

Дети отправились со мной, а значит, и мастер Азуф с десятком бессмертных. Четыре наших найденыша, которые как и обещал мастер, уже доставали в холке лошадям до груди, конечно же, сорвались следом. Своей лошади у Зарда не было, поэтому ему отдали одну из заводных, тех, что шли с грузом. К моему удивлению, в седле наш провожатый держался хорошо.

Мы проехали к старым верфям, рядом с которыми были непонятные строения.

– Это бывшие бараки, здесь сортировали и готовили рыбу. Вон там, чуть выше были коптильни и солильни. Здесь же ремонтировались и строились суда, что выходили в море, далеко за пределы гавани. – Подробно и тщательно описывал Зард всё то, что сейчас стояло обветшалым и заброшенным. – Не все рыбные косяки подходят к берегу. Некоторые только на глубине и ловятся.

– Вы говорите об этом с такой грустью... Сами ходили? – спросила я.

– Ходили. Научил что ли кто из морских? Обычно-то говорят "плавают". – Усмехнулся Зард, с тоской оглядывая торчащие из воды полусгнившие опоры. – Ходил, лари. И я, и отец мой, и старший брат, и младший успел. Нас ещё дед мой учил. А сейчас что?