девочки-школьницы родной музыкой, как когда-то для советских людей была „Калинка-малинка“, сегодня является R&B. Без всякого преувеличения. Надо это осознать: Бейонсе или Рианна – это русские народные певицы. И Билли Айлиш тоже. А „Золотое кольцо“ – скорее что-то маргинальное, в лучшем случае песни для застолья. Для мальчиков народная музыка – это рэп».

Сказанное имеет отношение к глобализации мейнстрима, если так можно выразиться. Но и само понятие мейнстрима уже не выдерживает часто критики. Конечно, остаются финансовые показатели, хотя и они уже не всегда работают. Мейнстрим предполагал вертикальную шкалу, на которой он располагался под элитарной культурой и над низовой, занимая большую часть шкалы. Сейчас же на смену вертикальной шкале пришло горизонтальное поле. Невозможно понять, где элитарная, а где низовая культура. Реперы в смокингах выступают на королевских приемах, а оперные звезды – на открытии футбольного чемпионата. Все смешалось.

Все вышеперечисленное относится к современной культуре при кардинальном различии содержания и формы. Но «крайностями», этим регистром – от условного концерта Шнурова на 60-тысячном стадионе до условного исполнения камерной оперы Филиппа Гласса в Малом зале филармонии – современная культура не ограничивается.

Итак, повторим, сегодня органически в культуру попадают вещи и явления, которые еще вчера не маркировались как культура. Конечно, в целом это работает на понижение. Как критериев, так и ценности опыта.

Андрей Бледный: «В древности любое творческое действие было неразрывно связано с каким-либо культом, а результаты были трансцендентные, мистические. Человек рисовал мамонта в пещере не от избытка свободного времени. Люди били в барабаны, ели мухоморы и устраивали ритуальные танцы не оттого, что им нечем заняться. Это было служение кому-то или чему-то. И не важно, в христианской или в мусульманской парадигме говорить о культе… все имеет между собой связь. Каждое действо связано с другим. В этом – сакральный смысл культа».

Уже были приведены примеры с кино и фотографией, которые из прикладных превратились в высокохудожественные сферы творческой деятельности. Но сегодня налицо и обратный процесс.

Сергей Дебижев: «Человечество перестало использовать философские сентенции и перешло к беспорядочному потреблению изображений: картинки поглощаются в невероятных количествах, информация идет мощнейшим потоком, мы не успеваем ее обрабатывать – мы в ней тонем».

Мы сегодня критикуем кино за потребительские ориентиры, а параллельно задаем вопрос: дизайн, мода, реклама – это культура или не культура?

Отвечаем на этот вопрос однозначно: да, это может быть культурой. Более того, наиболее талантливые и мастерски выполненные образцы являют собой примеры настоящего искусства. Высокого искусства, наполняющего жизнь человека смыслом и радостью.

Сергей Дебижев: «Искусство не может быть контентом. Хребет, стержень, на котором все и держится, – это искусство, а вовсе не цены на нефть, не кредиты, не банки, не промышленное производство. Только оно оправдывает существование цивилизации, и только оно остается после ее заката. Если до сильных мира сего не дойдет эта простая мысль, нас ждет печальная участь».

Звучит парадоксально, но в современной рекламе может содержаться намного больше художественного материала, чем в спектакле Большого театра. Потому что в Большом театре – закрепленный канон, жесткие нормативы, ограниченные профессиональными требованиями, а широкий охват рекламы позволяет создавать произведения гораздо более свободные от любого диктата. Другое дело, что у рекламы свои требования, направленные на максимальную манипуляцию человеческим сознанием через управление его потребительскими инстинктами.

Великие кинорежиссеры Ингмар Бергман, Федерико Феллини, Вим Вендерс снимали рекламу. Во времена Вендерса и Феллини это была другая область. Никому из этих великих режиссеров в голову не приходило маркировать свою рекламную деятельность как основную. Сейчас реклама уверенно завоевывает свое место на художественном Олимпе. На авторитетном сайте или в статье про Мишеля Гондри его знаменитый рекламный ролик джинсов «Ливайс» может быть размещен практически на тех же позициях, что и фильм «Вечное сияние чистого разума». Другое дело, является ли этот ролик мотиватором для покупки джинсов конкретного бренда. Это вопрос открытый. По признанию специалистов, рекламные ролики, завоевывающие призы на «Каннских львах», и реальная рекламная продукция, используемая компаниями для торговли, далеко не одно и то же. Но факт остается фактом: реклама стала сферой художественного творчества. Она не только отражает ценности и социальные сценарии, она их формирует. Также как сорок лет назад эти сценарии формировали фильмы Бертолуччи.

О. Андрей Ткачев: «Если ты, например, захочешь рекламировать какой-нибудь товар семейного потребления, тебе нужно будет нарисовать на упаковке мужчину, женщину и ребенка. Если ты нарисуешь двух мужиков, нормальные люди покупать это не будут. Если нарисуешь двух или трех женщин, это тоже абсурдно».

Существует также социальная реклама, которая дает автору возможность выйти за пределы идеологии потребления и создать продукцию с неким «месседжем» – общественным, нравственным, духовным, а не коммерческим. Это тоже сфера современной культуры и искусства.

В более традиционных сферах культуры – театре, в частности, – также видны новые тенденции. В театральной сценографии стали отчетливо проявляться принципы дизайнерского мышления. А режиссерские стили вбирают в себя приемы телевизионных шоу или интерактивной анимации дорогих отелей системы all inclusive. Так размываются не только границы прикладного и неприкладного искусства, но и «высокого» и «низкого», «серьезного» и «развлекательного».

В этом же ряду стоит феномен популярности пианисток Юйцзя Ван и Лолы Астановой – еще 20 лет назад их вид и манера держаться на сцене вызвали бы недоумение и даже протест. Сегодня их творчество, в котором пианистическая виртуозность сочетается с экстравагантным сценическим образом, принимается не только в массовой, но и в профессиональной среде.

Урбанистика с городской навигацией, фирменные стили транспорта, вывески – все это находится на виду, постоянно контактирует с городским жителем и формирует его визуальные динамические стереотипы. И при всей функциональности этих явлений, они имеют прямое отношение к символическому полю и художественному образу.

Интернет с социальными сетями и поисковыми системами дают дополнительные возможности, стирая грани между автором и зрителем.

Если раньше съемки фильма на пленку при наличии тяжелой, громоздкой аппаратуры, не доступной простому смертному, были огромным событием, занимающим месяцы, то теперь производство собственного кино на телефон с мгновенной обработкой его соответствующей программой и демонстрацией на стриминговой платформе или социальной сети – дело нескольких минут.

Разница между владельцем айфона и Спилбергом оказывается не такой уж значительной. А уж между любительским фильмом и рядовым сериалом – и вовсе зачастую в пользу любительского фильма.

Андрей Бледный: «Сейчас границы многих понятий размываются, а сами понятия девальвируются. Если раньше все понимали, кто такой художник, чем он занимается, то теперь художник – это любой человек, который забил гвоздь в стену и повесил на него что угодно. Важнее становится контекст