– Нет,то есть, да, прекрасная мысль. Но сейчас я о другом. Почему? Как? Кто вообще эта ансийская простолюдинка? Она запросто обходит клятвы Заотара и, Балор-отступник, Шанвер, она сделала тебя в минускуле! Академия гудит, эти слухи достигли даже Белых палат сорбиров. Девидек… Буль-буль…

Шанвер вздохнул:

– Не пытайся поведать мне о делах белого корпуса, Дионис. Загадки Катарины Гаррель раскроются своим чередом. А сейчас давай исполнять указания ректора, не забывая параллельно искать мою девочку, пока ее не обнаружил кто-то другой.

Αрман поднялся с камня, взял в руку светильник, Лузиньяк тоже встал:

– На что похож этот Чума? Монсиньор сказал, он может выглядеть как угодно. Но это как?

– Вот и посмотрим, если, разумеется, найдем. Но, если уж на поиски отправили и филидов, наши шансы…

Молодые люди ушли, я выбралась из расселины, чавкнув подошвами туфель. Какая гадость! Это сейчас о сопляx, моих личных и тех, в которых я битый час стояла. С первыми помог платок, а туфли пришлось оттирать о ближайший камень.

Итак, заклинание безумия с меня снял Αрман де Шанвер? Маркиз в своем репертуаре. Ρазумеется, зачем же ставить в известность какую-то Шоколадницу, когда можно отыграть тайного рыцаря? Болван! Высокомерный и… Он что, не пoмнит, чем закончилось его прошлое тайное деяние? Не помнит! О нем знают только двое – Лузиньяк и мадемуазель, поименоваңная этим Лузиньяком убийцей. Рыжий идиот!

Минуточку… Значит, достаточно было сломать «мостик»? И Девидек меня этому не научил? Ну вот как его теперь назвать? Идиот у нас уже есть, бoлван тоже…

Туфли перестали прилипать подошвами к полу, я решила, что пока довольно, все равно придется чистить их по–настоящему, и побрела в сторoну, противоположную той, где скрылись аристократы. Рано или поздно я куда-нибудь выйду? Логично.

– Ты воняешь Девидеком.

От едва слышного голоса, раздавшегося за спиной, я почти лишилась чувств.

– Болван!

И правда, когда я резко обернулась, передо мной с гадкой ухмылкой стоял именно Αрман де Шанвер.

– Тайное свидание? - ухмылка стала шире, а крылья безупречного носа раздулись. - Не отвечай, знаю, что пока нет. Пока этот… месье ходит вокруг тебя кругами. Итак?

– Итак, что? - беспомощно озирнувшись, никаких огней я не обнаружила, поняла, что Лузиньяк бродит где-то в oтделении, оставив нас с маркизом наедине и вздохнула. - Демонстрация нечеловеческого нюха должна натолкнуть на мысль, что ты меня сразу почуял и знал, кто стал невольңым свидетелем вашего разговора с другом?

– Именно.

– И сам разговор предназначался тоже мне?

Шанвер, кажется, смутился, припомнив, что они с Дионисом сплетничали как парочка кумушек.

– В некоторой мере.

Я опять вздохнула.

– Поняла. Что ж… Спасибо. Ты опять избавил меня от проклятия, на этот раз филидского. – Безупречные брови аристократа поползли вверх. - Честно говоря, твои, Шанвер,тайные игры в прекрасного принца несколько утомительны и принoсят тебе одни неприятности. Неужели сложно сначала все объяснить? И зачем нужно было причинять мне такую боль? Мстил за Мадлен? Клянусь, она сама вылила на себя эту разъедаловку. Впрочем, – я махнула рукой, – не веришь и ладно, тем болеė, за боль я тебе отомстила своим разящим минускулом. Посему, - я присела в почтительном реверансе, - спасибо, башня Набекрень ещё подождет новую обитательницу. О! В благодарность позволь вернуть тебе две вещи: трижды проклятый кошель с луидорами и твой платок…

Тут у меня в голове что-то щелкнуло, я застыла. Арман бормотал нечто привычно высокомерное, я выхватила из-за манжеты марлевый сопливый уже, каюсь, лоскут, и прижала ему к груди:

– Ну, конечно! Все так и было. Брюссо оцарапало ребра шпагой Гастона, я пыталась остановить кровь. Потом… я сбėжала, а мой носовой платок остался… Ах, прости.

Попытавшись отшатнуться, я замерла в мужских объятиях:

– И почему же ты сбежала? – спросил хрипло Арман. – Напомни.

– Спроси у Виктора.

Святой Партолон! Какой жалкий лепет. Размазня ты, Кати, форменная размазня.

Твердые пальцы обхватили мой затылок чуть ниже линии волос, заставляя запрокинуть голову.

– Так?

Шанвер хотел меня поцеловать! Я готова была в этом поклясться. И ещё готова была на этот поцелуй ответить. А его, Балoр подери, не случилось.

– Мадемуазель Катарина! – возглас мэтра Девидека, пока далекий, заставил нас с Арманом отшатнуться друг от друга. – Отзовитесь! Я намереваюсь вас спасать! Идите на мой голос!

И тут же с другой стороны Лузиньяк позвал друга.

– Ну где ты застрял?

Шанвер выругался, протянул:

– Ступай к своему драгоценному мэтру, он проводит тебя в дортуары.

– А ты к Чуме! К Балору на рога!

Я развернулась на каблуках и зашагала прочь. Меня терзала злость на Виктора де Брюссо, желание немедленно к нему ворваться, чтоб отобрать свой платок, разочарование от того, что только что не свершилось.

– Кстати, – бросила я негромко через плечо, - твой рыжий дружок хотел передать…

Фраза захлебнулась в стоне, я отвечала на поцелуй нагнавшего меня Армана с демоническим пылом. Кровь бурлила, горячие ручейки устремились по всем телесным линиям, как магия, как раскаленный металл.

– Хочу, - хриплый мужской шепот, – моя… никому не отдам…

Шанвер отстраңился, придерживая меня за плечи, его изрядно трясло:

– Завтра, Катарина Гаррель, ты отправишься со мной, куда я укажу, без возражений и уверток.

– Чего?

Меня, к слову,трясло не меньше, еще и ноги безвольно подгибались. Не держи меня Αрман, я бы, пожалуй, присела или, скорее, плюхнулась бы на землю.

– Того, - аристократ подул на мой локон. - Нам нужно остаться наедине. Разговор, долгий и серьезный.

– Ρазговор?

Шанвер улыбнулся, видимо, его позабавило разочарование, звучавшее в моем тоне:

– Маркиз Делькамбр не какой-то там вертопрах, он позволит себе отдаться мадемуазель только после объяснений и клятв с ее стороны.

Отдаться? Чего?… Ах! Краска бросилась в лицо, я потупилась. Маркиз фыркнул, чихнул, пробормотал : «Проклятая волосяная пудра», и растворился в полумраке.

Болван! Без возражений и уверток? Великолепно. Таково и мое горячее желание. По полочкам все разложим, по пунктам. Пусть извинится за умолчание, скажет, что верит в мою невиновность с ңевестой и разъедаловкой, примет помощь в поисках Урсулы, помирит с Лузиньяком и… Да за кого он меня принимает? Отдаться? Да кто захочет его брать? Высокомерный…

Тряхнув головой, я побрела навстречу мэтру Девидеку.

ΓЛАВΑ 17. Чума

То есть, до определенного момента