На той стороне залива находился Лутр — жемчужина — музей, скрывающий по истине великие шедевры. Завтра в музее состоится открытие нового экспоната. Картина самого Ремброна — «Смоковница».

Томас мечтательно потянулся. Улыбка этой таинственной женщины пленяла и манила. Мэлон желал обладать ей и ничто не сможет помешать задуманному.

А сколько шума будет после выполнения дерзкого плана! Это точно станет новостью номер один на ближайшее время.

Мэлон поставил опустевший бокал и направился внутрь здания, немного пошутил, посмеялся, пообщался и удалился в свой номер. И оставшись на едине, выключил свет.

Помещение купалось во мраке.

Томас глубоко вздохнул, закрыл глаза и стал представлять, как тело становится невесомым, невидимым, растворяется, становясь с тенью единым целым.

Со стороны это выглядело так, будто мужчина сделал шаг в темному и исчез…

Как и ожидалось операция прошла идеально. Да и кто мог бы помешать Томасу?

Картина находилась в надежном месте. Сам Мэлон вернулся на вечеринку и еще провел немного время в компании, шутил, пил и был на виду у всех. Алиби — вот что ему требовалось. Конечно, талант никогда не даст выйти полиции на след таинственного грабителя, но осторожность никому не вредила.

Томас дождался, когда большая часть приглашенных стала собираться и последовал вместе со всеми, весьма довольный собой, опьяненный вином и свершившимся ограблением. По дороге домой Мэлон представлял, как проснется ближе к обеду, съест на завтрак омлет с беконом, выпьет крепкого кофе и будет читать свежую прессу, на первой странице которой окажется ограбление музея.

Насвистывая незатейливый мотив, Томас вошел в дом и направился к кабинету. Следовало спрятать картину в сейф, а еще — полюбоваться шедевром. О! Теперь только он будет смотреть на ее улыбку.

Резкий ослепляющий свет ударил в глаза. Неожидающий ничего подобного, хозяин дома вскрикнул и инстинктивно закрыл лицо руками.

— Кто здесь?!

— Гости.

Голос прозвучал нагло и самоуверенно.

Яркий свет угас и Томас смог увидеть непрошенных гостей.

Двое. Крепкого телосложения мужчина, одетый весьма презентабельно, расположился в кресле и вот наглость — пил виски Мэлона из лучших запасов. Второй — молодой парень в длинном черном пальто с серебряными пуговицами. Что-то знакомое…

— Кто вы?!

Голос Томаса задрожал вовсе не от страха, а от подкатившей ярости. В его доме незнакомцы! Воры?! Да как они смеют!

— Подобные знания бесполезны, мой друг. Они не принесут для тебя никакой пользы. — Все так же нагло отозвался мужчина.

— Что вам здесь нужно?! — Томаса затрясло. Мэлон желал стереть ухмылку с лица незнакомца. Избить до полусмерти. Видеть, как тот начинает молить о пощаде.

— А вот это действительно отличный вопрос! В самое яблочко! — Незнакомец отшвырнул стакан с недопитым виски на дорогой ковер и резко поднялся из кресла. — Нам нужен ты, приятель.

— Кто вы? Полиция? Грабители? Мафия? — Томас попятился назад. В левом ящике шкафа лежит пистолет. Если сработать быстро, то перевес станет на его стороне. И тогда…

Мэлон попытался воспользоваться даром. Рассеяться во мраке, ошеломить находящихся незнакомцев, а затем выяснить что им понадобилось в его доме. Томас привычно шагнул в тень…

… а следующий момент стальная хватка стиснула горло, лишая притока кислорода. Незнакомец оторвал его от пола и легко, без видимого усилия, поднял на вытянутую руку. Невероятно!

— Наивный. — Незнакомец ухмыльнулся. — Решил воспользоваться талантом? Со мной этот номер не пройдет, жалкая овечка.

Томас попытался сказать. Но ничего не вышло. Он хрипел и дергался, чувствуя, как уходят силы.

— Видишь ли, у тебя есть то, что принадлежало когда-то мне. Ты и твои предки пользовались этим, долго и довольно успешно. Шикарный дом. Да и счет в банке весьма солидный, верно? Но вот вернулся истинный хозяин. И пришло время платить. Я заберу то, к чему привык. Не возражаешь? Впрочем, какая разница.

Мужчина обернулся к парню и велел:

— Приступай!

Молодой приблизился и в его глазах Томас прочитал смертный приговор. Они знали о его даре! Но как?! Немыслимо! Его убьют? Будут пытать?

Парень принялся что-то шептать, больше похожее на бред пьяного, сделал пас рукой и Томас ощутил пронзительную боль. Никогда прежде он не испытывал ничего схожего, даже когда ломал ногу. Боль оказалась столь сильной, словно тело закручивали в спираль и одновременно растягивали. Секунда, может быть две, казавшиеся вечностью, а затем мозг выключил абсолютно все. Томас погрузился во тьму и больше уже ничего не чувствовал.

Арчи потряхивало. Экзорцист лежал на ковре и пытался сдерживать спазмы. Где-то рядом безжизненно лежал хозяин дома.

Удар по щекам заставил сконцентрироваться и забыть о слабости и тошноте.

— Выпей!

Рейбел не дожидаясь реакции, сам схватил парня за челюсть, разжал ее и влил щедрую порцию виски.

Арчи закашлялся. Во рту и пищеводе запылало. Появилось неудержимое желание выпить несколько литров воды.

— Поднимай свой зад. Живо! Пора проваливать.

Арчи поднялся. Парня покачивало, а ноги то и дело подкашивались. Едва не споткнувшись о труп хозяина дома, экзорцист посмотрел на Рейбела.

Демон истончал удовольствие. Внешнего изменения не произошло. Но Арчи чувствовал инстинктом экзорциста, что демон стал сильнее.

— Опять изувечишь тело молотком, а затем спалишь дом? — скорчил кислую физиономию Арчи.

— Обойдемся без повторения. — Оскалился демон. — Смотри и запоминай, ученик.

Рейбел вытянул руку, провел ряд манипуляций и мертвое тело стало иссыхать на глазах. Труп сначала превратился в подобие мумии, кожа ссохлась, обтянула кости, истлела одежда, показалась кость, а затем и она стала серым прахом, истаявшим через мгновение.

— Это, мой молодой ученик, прекрасный практический урок. Можно вытягивать одержимых из людей. А еще столь же легко, удается вытягивать и саму жизнь. Так, ты не только избавишься от трупа, но и еще восстановишь собственные силы.

Арчи, у которого за последние дни и так оказалось слишком много потрясений, лишь покачал головой и не произнеся ни слова, направился на выход.

А Рейбел, задержавшись на секунду, закрыл глаза, широко улыбнулся и исчез, став частью мрака, царящего в помещении.

С самого рождения тебе пытаются навязать и внушить всевозможные вещи, такие как вера в высшую силу, необходимость следовать заветам, рассказывают о уготовленном Рае для тех, кто себя хорошо вел, и про Преисподняя, где ожидает вечность в мучениях. Тебе не приводят доводов, а аргументы весьма спорны, но та частота, с которой произносятся эти догмы, приводит неотвратимо к тому, что ты тоже начинаешь в это свято верить. Верить не задумываясь почему.