другие темы. Джина задала несколько вопросов о страхе перед полетом и о наших телах, о нас самих, и Кендалл была более чем счастлив поговорить об этих книгах и других.

К тому времени, как мы добрались до каменоломни, я узнал много нового об эпохе, феминизме, женском здоровье и множестве других тем. Кендалл провозгласила, что она верит в равенство женщин, но она традиционалистка, и она считает, что по-прежнему женщина несет ответственность за воспитание детей и ведение домашнего хозяйства. Мне это казалось столкновением идеалов.

Джина хотела знать, как Кендалл собирается стать врачом, на что уйдет девять или десять лет, растить детей и содержать семью. Кендалл сказала, что она не планировала иметь детей, пока не закончит ординатуру, и одна из причин, по которой она выбрала психиатрию, заключалась в том, что она могла бы иметь домашний офис, если ей нужно. Джина была настроена скептически, но Кендалл, очевидно, много об этом думала.

—Ты можешь быть сильной женщиной и хорошей матерью,— сказала Кендалл. —Наши лифчики не нуждаются в сожжении, они не сдерживают нас. Единственное, что нас сдерживает, это мысль, что мы не можем что-то сделать, только потому, что мы женщины. Так что если я хочу иметь и карьеру и семью, то я сделаю это.—

—Аминь, сестра,— сказала Джина.

—Я несу ответственность за свое собственное тело и свое счастье. Но «жена» не значит рабыня, а «мама» -- не ругательство. Я может быть буду босой и беременной, но это будет мой выбор. Я выберу поддержку мужа и воспитание наших детей. И я выйду замуж за человека, которому это не угрожает. — Она помолчала, а потом расправила плечи. —Я женщина, и услышь мой рев.—

Мы с Джиной просто смотрели на нее, немного шокированные ее страстью.

Кендалл застенчиво улыбнулась, когда увидела наши выражения лиц. —Прости,— сказала она. —Наверное, увлеклась.—

—Да,— сказал я, —но мне нравится твое увлечение.—

— Мне тоже, — сказала Джина.

После этого мы устроили место для пикника на вершине большого валуна. Я начал надувать плот, пока девочки болтали о том, что хотят делать со своей жизнью. Слушать было интересно, поэтому я молчал и просто слушал.

Джина хотела выйти замуж и завести детей, но ей очень хотелось стать врачом. И со всеми усилиями и временем, которые потребовались бы, чтобы стать им, она не знала, когда у нее будет время завести семью. В отличие от психиатров, акушеры-гинекологи не имели домашних кабинетов. Она также беспокоилась о своих оценках и поступлении в медицинскую школу.

Я не удивился, узнав, что Кендалл закончила школу со средним баллом 4,0 и была одной из лучших учениц в своем классе. У Джины была бы четверка, но она получила тройку на первом курсе физкультуры, что ее беспокоило. Она была обеспокоена тем, что это не позволит ей посещать медицинские школы, которые ее интересовали -- Дьюк, Университет Вашингтона, Калифорнийский университет в Дэвисе и Мичиганский университет в Энн-Арборе, но Кендалл заверила ее, что большинство медицинских школ больше заинтересованы в стенограммах колледжа и оценках MCAT. (Что бы это ни было, подумал я.)

На мгновение я задумался, как Джина придумала эти школы, но она и Кендалл завели оживленный разговор о достоинствах каждого университета, поэтому я решил, что Джина знает, о чем она говорит.

Пока я слушал, как они обсуждают различия между начальными и исследовательскими школами, я начал думать. В отличие от обеих девочек, я понятия не имел, что хочу делать со своей жизнью. Какое-то время я думал о том, чтобы пойти в армию, как мой отец, но меня это просто не привлекало. И хотя мне нравилась идея зарабатывать на жизнь полетами, я был не слишком рад этому. Я знал, что моему отцу нравится его работа, но я также видел недостатки в расписании работы в крупной авиакомпании. К сожалению, меня ничто не привлекало. Короче говоря, я понятия не имел, кем хочу стать, когда вырасту.

К тому времени, когда у меня был надувной плот, разговор Джины и Кендалл переместился на баллы SAT, классы продвинутого размещения и внеклассные мероприятия, которые хорошо выглядели на заявках в колледж. Я бросил плот в озеро и нырнул за ним. Девочки последовали за мной, просто продолжая разговор,. Кендалл давала Джине советы по английской части СБ, поэтому я решил поплавать к водопаду. Позади меня я все еще слышал их оживленную беседу.

—Почему ты сбежал?— Спросила Джина, когда я вернулся чуть позже.

—Ну, вы двое разговаривали, и... — Я пожал плечами.

По правде говоря, я был немного озабочен тем фактом, что понятия не имел, что хочу делать со своей жизнью. У меня было еще два года в старшей школе, которые, казалось, будут длиться вечность. Но тот факт, что Джина уже думала о том, чем она хочет заниматься после того, как получила степень бакалавра через шесть лет, только подчеркивал мысль о том, что моя жизнь казалась бессмысленной.

Когда Джина, казалось, не знала о моем настроении, Кендалл проницательно посмотрела на меня. Мне вдруг показалось, что она видит меня насквозь.

—Хочешь натереть нас маслом для загара? — Джина спросила.

Мы с Кендалл посмотрели друг другу в глаза, и ощущение, что она поняла мои сокровенные мысли, усилилось.

—Наверное,— пожал плечами я.

—Хочешь быть первой?— Спросила Джина у Кендалла.

—Нет, продолжай,— рассеянно ответила Кендалл, изучая меня.

Все еще не обращая внимания, Джина ворковала от восторга, а затем легла на спину. Пожав плечами, что видела только Кендалл, я взял бутылку масла для загара. Она понимающе улыбнулась, когда я брызнул согретым солнцем маслом в ладонь. Затем я начал с ног Джины и медленно продвигался вверх по ее ногам. Мои руки скользнули по ее темной, блестящей, гладкой коже, и она восторженно вздохнула.

Когда я добрался до ее киски, я нежно втирал масло в ее лобковые волосы, заставляя их сиять. Она слегка дернулась, когда мои пальцы коснулись ее чувствительных половых губ, но я быстро переместился к ее мягкому животу.

Кендалл усмехнулась, когда я посмотрел на нее. Затем она протянула руку и начала гладить мой стояк. Пока она это