Шрифт:
Закладка:
В одно мгновение маленький огонёк превратился в жар недр земли, запульсировал пламенным сердцем, в воздух взлетели искры, и тремя сияющими звёздами обрушились к зарождающейся среди мрачного блеска тени. Фигура начала расти, вокруг неё появлялись новые и новые призраки — армия призраков! — и все они подчинялись центральному мерцающему образу, воплотившемуся из огня мести. Тень обладала страшной мощью, способной подчинить своей воле любое разумное существо. Только это было не порождение хаоса, но сгусток разума. Тьма и жар, слившиеся воедино. Сердце звезды, павшей в бездну. Огонь, научившийся осторожности. И ожиданию.
«Не слишком ли много силы я тебе дал, мой Пламенный?» — это голос Владыки. Вала Мелькор сотворил новую форму жизни? Вроде бы нет… Нет, это не новая жизнь.
«Эльфы придумали сказку, в которой говорилось, что пока Король-Воин сдерживает Врата Тьмы, войны не будет. Что ж, Врата отныне лишены засова».
Пульсирующая тень из пламени резко выросла, огонь разорвался в клочья, и угас.
Колдунья бросилась к столу, начала осматривать блюдце. Всё цело, всё чисто. Ни копоти, ни трещин… Что это было?!
В окно постучали.
Спешно распахнув ставни, Зеленоглазка впустила двух посланниц Владыки, одна из которых была еле жива: рваное окровавленное крыло, сломанное у самого плеча, бессильно болталось, уродливая серая голова с чёрной кожистой маской на морде падала, из приоткрытого рта капала слюна.
— Помогай, подруга! — пропищала мышь с окрасом рыси. — Если детёныш Тхурингветиль погибнет, нам обеим будет плохо! Все уже знают, что я к тебе её малышку притащила.
— Вот спасибо! — разозлилась Зеленоглазка, затаскивая в комнату раненое существо.
— Не благодари, подруга.
«Может, на мыши снадобье проверить?» — мелькнула мысль, но колдунья сразу же прогнала её.
Расстелив на столе одеяло, эльфийка взяла иглу и толстую нить, начала смазывать раны охлаждающей мазью, но вдруг услышала с улицы приближающиеся голоса.
Эльфы?! Откуда они взялись?
— Нектар! — ахнула Зеленоглазка. — Посмотри, это ко мне гости?
Мышь вспорхнула к окну, осторожно выглянула, а потом обернулась на подругу и кивнула.
— Её надо спрятать! — заметалась эльфийка, зачем-то бросая в ящики стола пузырьки и баночки. — Нектар! Улетай!
— Не могу! Они меня увидят! Останови кровь, и я заберу сестрёнку!
— Некогда! Прячься в спальне! В шкаф! Они уже здесь!
В одно мгновение ставшими непослушными руками Зеленоглазка начала пеленать в одеяло раненое существо. Пропитавшая плотную ткань чёрная кровь размазалась по столу, испачкала платье, закапала на пол. Летучая мышь вдруг очнулась, начала биться и громко скулить. Не зная, что делать, колдунья с силой стукнула существо по голове кулаком, понесла в спальню и сунула под кровать, закрыв покрывалами.
— Ты дома, хозяюшка? — звучный мужской голос сопровождался настойчивым стуком в дверь. — Мы видели свет в окне.
— Мне нечего продавать! — крикнула эльфийка. — Не готово!
— У нас гораздо более выгодное предложение! — не отступал говоривший. — Тебя хочет на свою службу эльфийский король!
— Соглашайся! — запищала из шкафа Нектар. — Нельзя упускать такой шанс! Я же всё расскажу Владыке! Считай, он уже знает об этом предложении.
Понимая, что выбора нет, колдунья наскоро переоделась в чистое платье, накинула тёплый плащ и вышла к непрошенным гостям.
— Привет вам, — сдержанно поклонилась эльфийка. — Однажды я уже помогала эльфийскому королю, и он остался доволен. Вы поэтому пришли ко мне?
— Я не знал, что ты лечила Тингола, — усмехнулся смотритель плотины. — Интересно, от каких увечий? Пощёчина жены? Пинок под зад?
— Я была знахаркой принца Мори, сына короля Фаэнора, исцеляла раны его верных во время боя с орками. Когда сражение закончилось, я вернулась домой.
Митриэль ахнула, и Зеленоглазка, до этого момента не замечавшая Нолдиэ, сразу всё поняла. И увидела вспыхнувшую в глазах эльфийки ревность. Не став успокаивать незнакомку опровержением любовных отношений с принцем, Зеленоглазка многозначительно потупила взор.
— Чем я могу быть полезна?
— А что это у тебя на щеке? — спросил смотритель плотины.
Колдунья поняла, что кровь стёрла недостаточно тщательно. Не зная, что ответить, Зеленоглазка начала тереть лицо, и тут из дома донёсся истошный жалобный вопль.
— Не стóит с ней связываться, — сказал один из сопровождавших Митриэль эльфов. — Поищем других целителей. Этой нельзя доверять.
— Нет, — вдруг очень неприятно улыбнулась знахарка короля Нолофинвэ, — как раз такая помощница нам и нужна. Собирайся в путь, прелестная дева. Эльфийские владыки ждать не любят.
Правильное слово
Эктелион смотрел вслед гонцу Финдекано, вспоминая, как тысячу вечностей назад соревновался с этим Нолдо на турнире, проверяя, чей лук более меткий. В итоге оба соперника «проиграли» принцу Турукано.
Вслед за посланником Храбрейшего из Нолдор, как теперь стали называть старшего сына короля, должны будут отправиться трое разведчиков на купленных у подданных Кирдана лошадях. Поедут в разное время, чтобы, если одного заметят, другие смогли продолжить слежку.
Эктелион для себя отдельно отметил, что собрат Макалаурэ остался в лагере. Умный ход. Интересно, кто его придумал?
Размышляя об этом, воин вспоминал о накаляющейся обстановке в лагере. Всё снова началось с разного произношения, только на этот раз отличалась не буква, часто встречающаяся в языке, а одно-единственное слово. Как же правильно: пленник или раб? Казалось бы, не всё ли равно? Однако именно эта формулировка положила начало расколу среди народа. Финдекано почти не выходил из шатра знахарей, рассказывал мало, но ведь были и другие участники спасения короля из Первого Дома.
Верные подданные владыки Нолофинвэ настаивали на слове «раб», никак не аргументируя свою позицию, лишь насмехаясь и утверждая, что мучения в лапах Моргота были заслуженной платой за сожжённые корабли и вынужденный переход через Хэлкараксэ.
«Король Нельяфинвэ был против решения отца уничтожить флот!» — вспылил однажды воин Макалаурэ, но ему быстро заткнули рот, напомнив, что суда всё равно были сожжены, а значит, его спасённый из рабства владыка не проявил достаточно воли. Чего ещё ожидать от того, кто в итоге стал рабом своего врага?
«Феанаро не заставлял брата идти за ним! — говорили оппоненты. — Он открыто заявил, что взял всех, кого считал нужным! В Хэлкараксэ нас повёл Нолофинвэ!»
Это были слишком опасные речи, которые сразу же пресекались, но
