Шрифт:
Закладка:
У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что думаю о ней так, будто ее история не закончилась столетия назад.
Я провела пальцами по потрепанной обложке гримуара. Что бы Миррин ни решила, это уже было сделано. Где-то среди древних страниц была спрятана следующая часть ее рассказа, и я отчаянно пыталась найти ее, но, сказать честно, кроме любопытства, у меня не было для этого никаких причин. В ее записях я искала информацию об амулете В’альир, но Миррин пока не упоминала о нем.
Мне захотелось снова вытащить гримуар и поискать следующую страницу с именем Миррин, но у меня было слишком мало времени, чтобы закончить перевод.
«К тому же, – напомнила я себе, – это неважно, несмотря на тревожное предчувствие, сжимающее мне сердце». Но, вопреки всему, мне ужасно хотелось узнать, что же она решила.
Отбросив свои желания, я заперла гримуар и заметки в металлический футляр, задвинула тяжелую коробку под кровать и повернулась к комоду. Перекрученный браслет, сорванный Зуиласом с колдуна, блестел в свете лампы. Я взяла его и внимательно рассмотрела одно из крошечных мощных заклинаний, выгравированных на нем.
На данный момент у меня были заботы поважнее, чем личная жизнь Миррин. Мне предстояла встреча с магом-демоном и, если повезет, с парой колдунов-охотников за демонами.
* * *
Когда я пришла, Эзра уже ждал меня на тротуаре под эстакадой. Проем под мостом показался мне темнее, гул машин – громче. Он врезался мне в голову словно дрель.
Я подошла к магу, выдавив из себя подобие улыбки.
– Вот, – сказала я, протягивая ему браслет. – Я принесла.
– Мы начнем, как только прибудет Блэр, – кивнул он.
– Блэр?
– Это одна из телетезианок «Ворона и Молота», – он удивленно изогнул брови. – Ты что, думала, что я сам буду выслеживать колдунов?
Я не стала признаваться, что предполагала, будто он воспользуется для этого какой-нибудь экзотической демонической магией. Но мысль привлечь телетезианца к поискам колдуна была гораздо разумнее, и мне стало неловко, что я сама до этого не додумалась. А ведь я даже была знакома с одним из телетезианцев гильдии, с Тайе.
– Пока мы ждем, – сказал Эзра, – надо обсудить наш план. Давайте пройдем вон туда.
Он провел меня мимо ограждения из сетки к штабелям шин. Я прошла подальше, чтобы улица скрылась из виду, но затем мельком взглянула на бетонную стену там, где эстакада упиралась в склон холма, и остановилась.
– Думаю, достаточно, – произнесла я и повернулась спиной к пятнам засохшей крови, которые все еще находились на месте, где умерла Яна. – Не хочу смотреть на кровь, пока мы разговариваем.
– Это не кровь.
– Что?
– Это… краска.
Я нахмурилась.
– Откуда ты знаешь?
– Достал копию предварительных заключений полиции Ванкувера и отчет о вскрытии, – он сжал губы. – Эти колдуны – больные ублюдки.
У меня на груди сквозь куртку пробился багровый свет. На поверхности земли возник сгусток алой силы, и рядом со мной материализовался Зуилас.
– У īnkavis всегда проблемы с головой, na? – небрежно заметил он, используя демоническое слово для обозначения серийного убийцы.
Левый глаз Эзры вспыхнул алым.
– Эти вообще какие-то извращенцы.
– Почему? – спросила я.
– Лучше тебе не знать.
Я хотела оставить тему, но вспомнила улыбку Яны на фотографии и спектакль «Ромео и Джульетта», в котором ей так и не довелось сыграть.
– Ничего, я справлюсь, – твердо ответила я.
Судя по выражению его лица, он сомневался.
– Пятна за твоей спиной – это красная краска для тела. Этой краской было покрыто тело Яны, когда ее нашли.
– Ты хочешь сказать, что они ее покрасили? Но зачем?
– Чтобы она выглядела, как payashē, – глаз Эзры вспыхнул сильнее. – Женщина-демон.
Зуилас зашипел.
Все волоски у меня на теле встали дыбом, и от отвращения перехватило горло. Я изо всех сил пыталась сглотнуть.
– Они ее раздели, связали и выкрасили в красный цвет, – голос Эзры звучал ровно, но глаза – и его, и Этеррана – яростно горели. – Потом они ее изнасиловали.
Меня начало трясти. Ведь первый колдун сказал мне, что я похожа…
– Я не знаю этого слова, – фыркнул Зуилас.
– Это значит… – светлый глаз Эзры ярко вспыхнул красным, а голос сменился на голос Этеррана. – Dh’keteh hh’ainunith amavren cun payilasith.
– Dh’keteh? – глаза Зуиласа чуть не вывалились из орбит.
Верхняя губа Этеррана скривилась в язвительном отвращении.
– Некоторым человеческим мужчинам нравится этот акт. По этой причине человеческие женщины боятся мужчин.
– Но… – Зуилас отступил назад, словно дистанцируясь от разговора. – Но принуждение…
Обхватив себя руками, я нахмурилась, глядя на него, сбитая с толку его ошеломленной реакцией, будто само это понятие было ему чуждо.
– В мире демонов изнасилования не существует, – сказал мне Этерран. – Если payashē выбрала тебя – это честь. Принудить ее означает…
– Gh’akis! – выплюнул Зуилас. – Лучше умереть без сыновей, чем сделать это. Eshaīs hh’ainun dahganul.
– Согласен.
Этерран и Зуилас могли зарезать кого угодно без колебаний, но они не допускали и мысли о существовании сексуального хищника-насильника? Это никак не укладывалось в моей голове.
Мир демонов очень жесток. И там не существует изнасилования? Как такое вообще возможно?
Заметив, что они замолчали, я подняла голову. Зуилас внимательно разглядывал меня, нахмурив брови над слишком сильно покрасневшими глазами.
– Гм, – моргнула я. – Зуилас?
Он повернулся к магу-демону.
– Nailēranis et nā. Eshaillā kir?
– Возможно.
Сжав челюсти, Зуилас снова посмотрел на меня, и на его лице отразилось такое напряжение, будто он всеми силами старался понять устройство моего непостижимого человеческого мозга. Я отвела взгляд, не зная, какие выводы он сделал – не только обо мне, но и о мире, в котором женщины находились в нижней части спектра силы, а не на вершине.
– Время вышло, – сказал Эзра, и сияние магии Этеррана в его глазах угасло. – Кто-то идет.
– Зуилас, быстро! – махнула я рукой, призывая демона вернуться в инферно, спрятанный под курткой.
Он издал низкое горловое рычание, затем магия вихрем обхватила демона, и он растворился в воздухе, прежде чем успел скрыться у меня на груди. Как только свет померк, раздался резкий свист.
– Мы здесь! – крикнул Эзра.
Послышались шаги, и из темноты вышла высокая худая женщина. По спине у нее струились длинные прямые волосы цвета льда – такой оттенок можно получить только при помощи алхимической краски. Лицо было почти таким же бледным, а темные глаза и кроваво-красная помада лишь подчеркивали ее фарфоровый оттенок. Ее кожаная одежда не была боевой – на ней было слишком много заклепок, цепочек и витиеватых крестов.
– Привет, Блэр, – сказал Эзра. – Спасибо, что согласилась помочь нам с этим делом. Ты знаешь Робин?
