советов. «Нужно понимать, что некоторые люди в вашей жизни плохо переносят подобную информацию, — сказал я. — Нельзя ставить их в такое положение, чтобы они разочаровали вас». На это Мария сказала замечательные слова: «Вам не нужен человек, который принесет печеньки и скажет: “Мне так жаль. Бедняжка!”» В этом я точно не нуждался. Но Мария и я оба считали, что есть риск обидеть тех, кто не попадет в ваш круг доверенных лиц, и с этим надо смириться. Дело в том, что в критической ситуации, — как та, с которой столкнулись я или мама Марии, — чувства других людей не могут быть вашим приоритетом. «Нужно защищать себя, — сказал я, — или защищать свою маму».

Каждый переживает слово на букву «р» по-своему. Я делюсь личным опытом. Я решил, что, зная, как я устроен, мне будет легче справиться самостоятельно, без внешней поддержки. Даже миллион человек, кричащих: «Вперед! Мы верим: ты справишься!», не порадуют меня. Чем меньше людей знает о моей болезни, тем лучше.

По крайней мере, так мне казалось сначала. Я принял решение максимально ограничить круг доверенных лиц, поскольку не хотел взваливать на других эту ношу. Но один из людей, которых я включил в свой круг общения, убедил меня, что нужно его немного расширить. И я прислушался к его совету, поскольку он уже пережил то, с чем я столкнулся.

Я познакомился с Марком Герцлихом в 2011 году, когда он готовился перейти из Бостонского колледжа в НФЛ. К тому времени Герцлих уже заработал себе репутацию одного из самых выносливых и крепких футболистов мира. Не за свое умение обходить блоки и валить раннингбеков (хотя ему это блестяще удавалось на позиции лайнбекера в колледже), а за то, что он поборол слово на букву «р» и вернулся на поле.

Я уже рассказывал вам о Марке в предыдущей главе. В 2008 году он стал лучшим игроком защиты среди студентов по версии ACC. Когда он готовился к сезону на последнем курсе колледжа в 2009 году, боль в верхней части левой ноги усилилась. Подозревали повреждение нерва, но результаты МРТ вызвали другие опасения, поэтому Марка направили к онкологу. Ему поставили диагноз «саркома Юинга» — редкая форма слова на букву «р», воздействующая на кости.

После химиотерапии у Марка был выбор: или лучевая терапия пораженной области, или операция, в ходе которой врачи вырежут часть его бедренной кости и заменят ее протезом либо пересадят фрагмент кости усопшего человека. Если бы ему сделали операцию, он никогда бы не смог играть в футбол, и не было гарантии, что он смог бы нормально ходить. Если бы облучение помогло, Марк получил бы гораздо больше шансов нормально двигаться и, возможно, даже вернуться в футбол. Врачи могли бы вживить металлический стержень ему в бедро и сделать его таким же прочным, как раньше. Но риск был большой. Обратившись к другим врачам за консультацией по поводу вживления металлического стержня, Марк узнал, что если облучение не поможет, то операцию уже нельзя будет сделать. Облучение сделает кость настолько хрупкой, что никакого протеза или пересадки она не выдержит. Вероятно, придется ампутировать ногу.

Врачи дали Марку неделю, чтобы взвесить все за и против и принять решение. Хирургическое вмешательство давало ему максимальный шанс на долгую жизнь, но положило бы конец футболу и, вероятно, значительно ограничило бы его мобильность. Облучение давало шанс вернуться в футбол, но, если оно не сработает, результат будет катастрофическим. Прежде чем принять решение, Марк обратился за советом к своему отцу Сэнди. «Пап, что бы ты сделал?» — спросил Марк. «Я точно знаю, что бы я сделал на твоем месте, — ответил Сэнди. — И я знаю, что я должен сказать тебе как родитель. И это два совершенно разных совета». Марк догадался, что имел в виду его отец, но по-настоящему он понял это, только когда у него появились собственные дети. Теперь, когда ему тридцать лет и у него двое детей, Марк сомневается, что сделал бы тот же выбор. Наверное, надо быть 21-летним парнем, не боящимся смерти так, как начинаешь ее бояться с возрастом.

Он выбрал облучение, и с каждым сканированием прогноз становился все более оптимистичным. Пораженные клетки были уничтожены. Более того, облучение не повлияло на прочность кости, и укреплять ее не было необходимости. Когда врачи пришли к выводу, что лечение принесло результат, они предложили Марку вживить металлический стержень в бедро. И при желании он мог попробовать вернуться в футбол.

Марк пропустил весь сезон 2009 года, но у него оставалось время, чтобы подготовиться к сезону 2010 года. Во время тренировки он сломал руку и пережил стрессовый перелом стопы. Это не помешало ему играть. Он отыграл всего несколько снэпов в первой игре сезона против Государственного университета Вебера, и, хотя поврежденная ступня у него была перевязана так туго, что пальцы ног онемели, на поле он не чувствовал боли. Он не боялся, что его ударят в бедро, которое подвергли такому активному облучению. В тот день он понял две вещи: он больше никогда не будет принимать футбол как данность и ему необходимо восстановить физическую форму.

Находясь бок о бок с будущей суперзвездой НФЛ Люком Кучли, Марк отыграл хороший сезон. Но он уже не был несокрушимым, как до слова на букву «р». Главные менеджеры НФЛ, не любящие рисковать, когда речь идет о медицинских вопросах, с которыми они плохо знакомы, обошли Марка стороной на драфте. Они не хотели ставить на парня, победившего болезнь, о которой ни один из них даже не слышал. Оставшись не у дел, Марк подписал контракт с «Нью-Йорк Джайантс». Он не знал, попадет он в основной состав или нет, но в тот день 2011 года, когда определялся окончательный состав команды, он сидел в своем гостиничном номере и надеялся, что телефон не зазвонит до 16:00 — дедлайна, после которого отсев будет закончен и в команде останется 53 игрока.

Телефон зазвонил.

Это был отец Марка. Он спросил, не хочет ли Марк, чтобы он или его мама приехали из Филадельфии и лично поддержали сына. Марк ответил, что нет. Он хочет ждать в одиночестве.

Настало четыре часа, время шло, и отсутствие новостей означало хорошие новости. Вдруг зазвонил телефон. И снова Сэнди.

«Может, нам все-таки приехать?»

Марк сдался: «Хорошо, приезжайте».

«Вот и замечательно, — сказал Сэнди. — Мы уже в лобби».

Оказывается, они ждали там весь день. После всего, что они пережили, они заслужили праздничный ужин.

Но Марк попал не только в команду «Джайантс». Он был асом специальных команд, а также лайнбекером. И его студенческий сезон закончился как нельзя лучше.