Шрифт:
Закладка:
Глава 30
Лиши мангровое дерево воды, и в нем все равно будет теплиться жизнь. Когда наступает отлив, утаскивая за собой раковины, камни и крабов, обнажая переплетенные корни, скользкие и блестящие, как органы, во влажной жаре его брюха продолжается жизнь. Потрогай плоть мангрового дерева, возьми в руки большие комья земли, и ты увидишь, что в конце концов она выплеснет все свои секреты.
* * *
Когда они вернулись в Баннин – промучив лошадей два дня и ночь, казалось, что весь город задрал головы вверх. Наверняка вот-вот пойдёт дождь, но пока он ждёт в нависших яростных тучах.
Томас провожал их, наблюдая с пристани, как они отправились в путь с первыми лучами солнца. Элиза оглянулась назад и подумала, что может больше никогда не увидеть брата, если после поисков отца она не вернётся или Томас опять упадёт на дно бутылки.
Первым делом она отправилась в тюрьму, примчавшись в облаке пыли и пота. Слышно ли что-то о Баларри? Может, она найдёт его в одной из камер? Однако когда приехала, там никого не было. Она спросила у помощника о новостях, о местонахождении Паркера. Он посмотрел на неё выцветшими серыми глазами и махнул вдаль, в сторону леса:
– Там. До сих пор гоняется.
Ссутулившийся коттедж Мин стоит на своих пеньках, наглухо закрытые ставни как зашитые веки. Вокруг обломки домов, до которых никому нет дела после того, как последний норд-вест сравнял их с землей. Деревья поглаживают кончиками листьев старую крышу, а какаду гала, кроваво-красные от валяния в пиндане в поисках насекомых перескакивают на железо. Несмотря на зловещую тишину, царящую вокруг, Элиза с нетерпением стучит в дверь. Ответа нет. Она пробует снова. На крыше началась потасовка, слетевшиеся птицы устроили гвалт, громко хлопая крыльями. В коттедже раздаются медленное шарканье и протяжный металлический скрежет. Элиза отступает, когда Мин – с всклокоченными волосами и опухшими спросонья глазами – открывает одну из ставень.
– Брайтвелл, что ты тут делаешь? Зачем будить меня в такой час? – Мин убирает волосы с лица, щурясь от яркого полуденного солнца.
Элиза жестом подзывает ее, и Мин, опять скрывшись в доме, наконец выходит и закрывает дверь за собой. Кожа у неё стала бледнее, чем была, и, несмотря на жару, она туже запахивает шаль на плечах. Элизе бросается в глаза мерцание золотой нити. Они присаживаются на дырявые плетёные шезлонги.
– Я тебя искала, – говорит Мин. – Несколько часов проторчала у бунгало, в конце концов плюнула. – Она прикрывает глаза ладонью. – Ты где пропадала? – В ее тоне сквозит раздражение.
– Пришлось срочно уехать. Прости.
Она рассказала Мин о поездке в Коссак. О том, в каком состоянии нашла Томаса, и негромким шепотом – на случай, если у ветра есть уши, – о секретах, которыми он с ней поделился. Мин тихонько присвистывает.
– Поразительно. Но ты правильно осторожничаешь, если в этом замешан Стэнсон.
– Только никому не рассказывай.
– Ты за кого меня принимаешь? Я же не Джейн Рисли, – напряжённо улыбается она, но в глазах теплота. – Так что твой отец, – она хмурится, – взял и бросил тебя? Вот так просто?
Элиза неловко ёрзает.
– Что ты будешь делать? – спрашивает Мин.
– Я потому и пришла. Попрощаться.
Мин оглядывается вокруг, как будто ожидая объяснения от деревьев.
– Я собираюсь найти отца. Найти их обоих – и отца, и Уинтерса, если, конечно, смогу.
У Мин отвисает челюсть. Элиза сжимает ее ладони.
– Мин, он жив, я нутром чую, что он жив. Клементина сказала то же самое, ведь так? А если он жив, если сбился с курса? Сюдзо говорил, что той ночью дул сильный ветер. А это означает, что ужасным образом все пошло не по плану.
Мин шевелит губами, но не в силах вымолвить ни слова, а Элиза продолжает:
– Баларри все ещё в бегах. Паркер с проводником преследуют его. Если я найду отца и верну его домой, Паркер будет вынужден прекратить поиски. Я уверена в этом.
– И куда именно ты собираешься отправиться? – с недоверием в голосе спрашивает Мин. Для Элизы это становится неожиданностью. – Ты можешь несколько месяцев провести в его поисках, но так и не найти. Это совсем не геройство, если ты так думаешь. Океан гораздо больше, чем мы даже можем представить себе. Элиза, ты можешь погибнуть, скоро начнутся штормы!
Элиза смотрит на облака. По небу словно разлили горшок с темно-синей, серой и желтой краской, а после кто-то размазал ее большим пальцем.
– Знаю, звучит абсурдно, но если мы доберемся до Розелл, разобьём там базу, с которой можно будет обыскивать близлежащие островки. Их два – Невермор и Де Виттс. В зависимости от того, в какую сторону дул ветер, они могли оказаться на любом из них. Мы с Акселем уже отметили их на карте. Нам просто нужно как можно скорее добраться до них.
Мин глубоко вздохнула.
– Это же самоубийство, черт возьми. Элиза, ты и люггером-то не умеешь управлять. Я думаю, это совершенно нелепо.
– Аксель умеет.
Мин бросает на неё косой взгляд, затем слегка потягивается и достает сигарету.
– Похоже, ничего из того, что я могла бы сказать, не остановит тебя?
Элиза качает головой, и Мин снова откидывается на спинку. Они сидят в тишине, солнце ласкает тёплыми лучами кожу. Немного погодя Элиза замечает, как Мин беспокойно ерзает, как будто хочет что-то сказать.
– Говори.
Мин докуривает сигарету и бросает окурок на пол. Расстроенно хмыкнув, выпаливает:
– Я должна тебе кое-что рассказать, если ты из-за этого хочешь отправиться туда. – Элиза ждёт продолжения. – Я не собиралась ничего говорить, потому что не знала, что ты собираешься сделать… это. – Она машет рукой в воздухе.
Элизе хочется, чтобы она побыстрее выкладывала.
– Правда в том, что, – лицо Мин странно искажается, – Клементина – мошенница. Она аферистка. Эти зубы – просто шоу для клиентов.
У Элизы перехватывается дыхание.
– Она так много знала о твоём отце, потому что я ей рассказала.
– Но… птицы… – Голос Элизы полон отчаяния. – Она сказала, что он видит птиц.
– Элиза, твой отец только и делал, что говорил о птицах. В дневниках и записях. Это не доказательство того, что он жив. Совсем нет.
Элиза пытается выбросить слова подруги из головы.
– Прости. Я очень хотела тебе помочь. Я знаю, каково это – потерять отца, и я подумала, что это может тебя утешить…
Элиза встает, выпрямляет спину. Давление в груди нарастает. Смотрит на Мин – в глазах подруги застыла боль.
– Элиза, пожалуйста.
– Я все равно поеду.
Мин меняется в
