«Альфа Ромео» спроектированы с учётом физической модели повреждений машины при всех видах столкновений, что обещало дать невиданный уровень безопасности.

А вот второй кейс, агрессивный оказался предметом моих длительных сомнений, но всё-таки я его утвердил.

Главным блюдом в нём должен стать — рекламный ролик, в котором абсолютно все конкуренты «Джульетты спринт» были представлены в роли зебр. Необходимо было купить новинки от Форда, Шевроле, Бьюика, Понтиака и других, покрасить их в бело-черные полоски и выпустить “пастись”, а охотиться на них предстояло «Джульетте спринт» в леопардовой или если угодно в гепардовой расцветке. Аналогия достаточно прямая, даже американцы должны понять.

Сравнение «Джульетты спринт» с гепардом показалось нам настолько удачным, что мы с Шелби даже решили, что лимитированная серия максимально мощных и быстрых машин будет носить название “Гепард”.

Снять всё это великолепие нам должен был Франкенхаймер, который изначально был телевизионным режиссером и хорошо понимал, что нужно для малого экрана. Да и до съемок «Гран-При 2» еще было время. Пока шла подготовка к производству и основную работу делал Дино.

Звериные аналогии в автомобильной рекламе заставили меня вспомнить об одной из легенд американского автопрома, а именно о «Форде Мустанг». Если не ошибаюсь, первый прототип этой машины был представлен в 1962 году, а разработка началась в конце пятидесятых. Сейчас в Детройте об этой машине даже и не думают. А значит название должно быть свободно и мне нужно будет успеть его за собой застолбить.

Мустанг станет отличным названием совершенно нового семейства автомобилей, которое мы разрабатываем специально для американского рынка. V- образная двенашка у нас уже, считай, есть, дизайнеры как раз заканчивают концепт-проект самого автомобиля, который должен был получиться намного более американским, чем наша малышка — Джульетта. Большим, прожорливым и мощным. Это, конечно, уход от философии, нынешних моделей Альфа-Ромео, но без подобного шага никак не обойтись. Нам с Винченцо позарез нужна машина, которая не будет ни в чём, включая стоимость и мощность двигателя уступать Корвету в США и новинкам от старины Энцо.

— А платье я могу себе сама выбрать? — с придыханием спросила Одри, когда выслушала от меня сценарий рекламного ролика.

— Платье тебе предоставит молодой, но очень перспективный итало-американский модный дом.

Созванивались на днях с Алессандрой, которой нужно было узнать мое мнение о кандидатуре главного модельера. Я без паузы на обдумывания сразу выдал имя — Ив Сен-Лоран. Сейчас этому гению от моды было всего двадцать лет, да, я навел о нем справки, и он только начинал свою карьеру, был ассистентом в модном доме Кристиана Диора. То есть, должен согласиться на предложение никому не известного модного дома.

— И как его название? — спросила актриса.

— Предположительно «AIF», — Алессандра, Ив и Фрэнк.

— Не слышала о таком, — не отыскала в своей памяти его название Одри, пропустив слово «предположительно» мимо ушей.

— Говорю же молодой. Уверяю, ты будешь в восторге от сделанного им платья.

— Я тебе верю, Фрэнк, — Одри призывно улыбнулась и тут же вновь взяла деловой тон. — Но у меня съемки «Войны и мира» на носу, плюс потом сразу же нужно будет сниматься во втором «Гран-При». Это всё очень сложно.

— Съемки же пройдут в Италии? Вот и отлично. Где еще снимать рекламу итало-американской машины, как не на Апеннинском полуострове? А если понадобятся какие-то фотосессии здесь в Нью-Йорке, то я в любой момент арендую для тебя самолёт.

— О, Фрэнк, ты становишься настоящей акулой бизнеса, — с придыханием произнесла Одри, а я перестал себя сдерживать, сорвался с места и изменил формат встречи.

— У меня есть для тебя подарок, — прошептал я на ушко Одри. Она головой лежала на моей груди.

К вечеру мы перебрались в отель и теперь отдыхали в постели от захлестнувших нас эмоций.

— Ммм? — у нее хватило сил только вопросительно промычать.

— Его доставят тебе в Лос-Анджелес, а чтобы не было слухов, внесем его в контракт о рекламе.

— Ммм? — вновь промычала Одри, но уже с требовательными нотками.

— Это «кабриолет», сделанный специально для тебя. Люксовый вариант, — ответил я.

Шелби его, наконец, закончил. Кабриолет с электрическим приводом крыши, под капотом которого был шестицилиндровый двигатель объёмом в три литра и мощностью слегка за сто лошадиных сил. Салон исполнен в люксовом варианте с кожаными сиденьями, вставками из драгоценных пород дерева и приборной панелью, выполненной с использованием цейсовского стекла.

Еще одной отличительной особенностью машины стало то, что это именной автомобиль. На руле рядом с эмблемой «Альфа Ромео» красовались инициалы Одри Хепберн, а полностью имя и фамилия красавицы-актрисы можно было увидеть на капоте и крышке багажника тоже рядом с эмблемами.

— Фрэнк, я хочу твой «кабриолет», — призывно прошептала Одри.

— Что ты со мной делаешь, — в ответ простонал я.

Утром рекламный контракт с Одри Хепберн был официально заключен. Еще и Джон Франкенхаймер как раз до нас добрался, с ним тоже договорились на съемку нескольких рекламных роликов.

Можно было возвращаться в Миддлтаун.

— Мистер Уилсон, соединить тебя с Мэрилин Монро? — по селектору спросила меня Лара, наш администратор, которая выполняла обязанности моего секретаря, потому что ее босс все никак не мог найти время, чтобы посмотреть на отобранные кадровиками для меня кандидатуры секретаря и личного помощника.

Взяв трубку телефона, я услышал:

— Фрэнк, я в Нью-Йорке. Может пообедаем вместе?

— Конечно. Где и когда? — не то, чтобы я сильно обрадовался, но почему бы и нет? Тело молодое, запредельные нагрузки выдержит.

— Давай в Tom’s Restaurant, на углу Бродвея и 112-й улицы. В пять пополудни. Знаешь где это?

— Найду, — заверил я кинозвезду, размышляя над уместностью дарения портрета в ресторане. После взвешивания посчитал, что для этого нужна более интимная обстановка.

Наше появление в зале ресторана произвело фурор. Разговоры мгновенно стихли, даже музыканты, как мне показалось, стали играть тише, все взгляды были устремлены только на нас. На Монро с восхищением, а она была в шикарном, сильно декольтированном платье, цвет я не разгадал, но оно было светлое. На меня же смотрели с недоумением, гадали, кто это сегодня со звездой.

С Одри, в отличие от Монро, мы общественные места не посещали, еду заказывали в номер отеля. Но Одри по характеру девушка скромная, а Мэрилин необходимо внимание.

— Какие-то дела в Нью-Йорке? — спросил я, когда мы заняли столик, моя спутница выбрала тот, который стоял в самом центре зала.

— Репетиция, — сексуально улыбнулась Мэрилин, а она все делала сексуально: моргала, говорила, двигалась. Увидев, что я заинтересовался, вот только не ее словами, а ей, но это было не важно, кинодива продолжила. — Я вместе с Морин