— А… они?.. Они не вернутся?

— Обещаю, пока я рядом, никто здесь ничего плохого с тобой сделать не сможет. Они не посмеют к тебе приблизиться. И сегодня же я попрошу отца, чтобы он отослал их всех обратно… откуда они сюда приехали.

Я с трудом подавил в себе порывистый вздох облегчения, когда она отняла свою дрожащую руку от другой руки и без особого энтузиазма протянула её к моей ладони. Но делать что-либо ещё со своей стороны не стал. Терпеливо выжидал, когда она сама вложит свои холодные пальцы в мою ладонь. И то старался не совершать каких-то резких движений, давая ей время, чтобы привыкнуть к чувству безопасности и просыпающегося ко мне доверия. Но от соблазна провести осторожно большим пальцем по её изящным пальчикам не удержался. Правда, без каких-либо задних мыслей и явного подтекста на свои тайные желания.

— Всё будет хорошо. Тебя ведь Элеонорой зовут, да?

— Да…

В этот раз я протянул к ней и вторую руку, чувствуя практически кожей, как между нами, будто из плотного воздуха, прорисовывается невидимая эмоциональная связь. Словно я нарушил чьё-то астральное пространство и вписался в него собственным, так как действительно ощущал то, что говорил. Я реально хотел её защитить и сделать для этого всё, что угодно. Даже, наверное, пойти на преступление или что-то не менее безумное.

— Мо… можно просто… Нора…

— Хорошо, Нора. Давай, на счёт раз-два-три я помогу тебе встать.

Я помог ей не только встать на ноги, но и довёл, как обещал, до дома и внутрь дома. Там нас по пути в библиотеку, находившуюся рядом с кабинетом отца, встретил случайно пробегавший мимо Фил — один из постоянных слуг имения. Увидев, в каком состоянии находилась ведомая мною девушка, тут же тормознул и спросил, не нужна ли помощь или что-то в этом роде.

— Да. Наверное. Принеси плед и что-нибудь попить. Может что-нибудь крепкое и неразбавленное. А потом сбегай во двор и найди отца. Мне нужно с ним поговорить. И чем быстрее, тем лучше.

— Да, сэр! Сейчас всё будет сделано!

— Ты как? — я помог Норе сесть на один из кожаных диванов в библиотеке, а сам пристроился на корточках у её ног, заглядывая снизу в её полуотрешенное лицо и делая очередную попытку вернуть её обратно в нашу реальность.

Но, похоже, она ещё не спешила приходить в себя или принимать случившееся с нею за давно свершившийся факт. Особенно было тяжело наблюдать за тем, как она всю дорогу оборачивалась, выискивая напряжённым взглядом своих несостоявшихся насильников, и как панически вздрагивала от любого резкого шума или чьего-то голоса. Может оттого и жалась ко мне в неосознанном порыве, и сжимала мою руку, за которую всё это время держалась, каждый раз, когда чего-то пугалась или же делала неровный шаг.

— Не знаю… Не пойму. Может будет лучше, если я поеду домой? Можно мне позвонить своей бабушке?

— Конечно, можно. Но не раньше, как ты хоть немного придёшь в себя и сможешь связанно говорить, не срываясь в плач. Ты же не хочешь напугать свою бабушку так же, как напугалась сама?

В этот раз она просто кивнула, поджав обескровленные губки и снова задрожав от очередного приступа неконтролируемого рыдания.

— А они?.. Где они сейчас, и что с ними сделают?

— Не бойся, они сюда не посмеют сунуться. По крайней мере, сейчас. Мой отец разберётся с каждым уже через несколько минут. Не думаю, что он захочет оставлять их в своём доме и в Юкайе тоже.

Я и здесь не сумел сдержаться, чтобы не накрыть её руки своими ладонями, и остановить от неосознанных действий — переплетать то и дело между собой дрожащие пальцы или ещё плотнее натягивать края пледа на стиснутых коленках. Но на большие подвиги так и не рискнул пойти, хотя тянуло со страшной силой. Лучше пока не форсировать события и не делать собственных глупостей, довольствуясь самым малым. Возможностью быть рядом, поддерживать и даже прикасаться, чтобы понять личные мотивы. Чтобы увидеть и прочувствовать то, чего нас едва не лишили грубым и жестоким вмешательством со стороны. И что я теперь ощущал, как никогда до этого. Свои желания, своё решение, свои дальнейшие действия.

— Этот… этот Билл… Он говорил такие ужасные вещи… Он точно ненормальный…

— Я знаю. Т-шш! Всё хорошо! Ничего плохого не успело случиться. Это всего лишь сильный испуг. Он пройдёт.

Я всё-таки не удержался и протянул к лицу Норы руку, когда оно неожиданно перекосилось, а её всю затрясло от рыданий и настигшей так не вовремя отсроченной реакции.

— Он чуть… он хотел меня…

— Знаю. Но у него не вышло. И больше уже никогда не выйдет.

Наверное, это прозвучит ужасно, но я ощущал себя в эти минуты, видимо, не так как нужно ощущать в подобных ситуациях. Да, я ей сочувствовал. Да, меня и самого накрывало безудержной яростью с лихорадящими изнутри порывами броситься на поиски Карлайла, и сделать с ним наконец-то то, что я и должен был с ним сделать ещё в саду. Но тогда бы я не смог просидеть всё это время у ног Элеоноры в качестве сторожевого пса, охраняя девушку, скорее, от её же страхов, чем от реальной опасности. И не просто охраняя, но и взращивая в ней чувство безграничного доверия именно ко мне. Ведь я был тем, кто её спас, а потом привёл в дом в безопасное место. И теперь… Теперь она держалась за меня как за единственного здесь человека, который мог сделать для неё практически всё на свете, что бы она у него не попросила.

— П-правда? Т-ты обещаешь?

— Обещаю, Нора. Он не посмеет к тебе приблизиться. Я ему этого не позволю.