«Я хотел бы вернуться домой. Увидеть вновь рассвет над Долиной Магов. Пройтись от Часовой площади, мимо книжной лавки „Дно Миров“, мимо заведения суровых гномов „Артефакты и Черепа“, где продавали лучшее из оружия, какое можно обрести не на заказ; мимо таверны „Приют невысоклика“, где и впрямь заправлял неунывающий Маллобад Грубб с супругой Альдаридой; мимо корпусов Академии, мимо её дормиториев, мимо целой россыпи студенческих пивнушек, мимо нарядных особняков целителей, иллюзионистов и прочих уважаемых гильдийских мастеров; до самого мыса, до клуба Гильдии Боевых Магов — я очень этого хочу.

Но, если мне начинают назойливо подсовывать лица и персонажи из прошлого, я насторожусь и пойму, что здесь что-то не так. Что та же Кейден — на самом деле совсем не мать Аэсоннэ, а неведомая сущность, принявшая её облик. Сущность, что и впрямь смогла „заглянуть в его память“, прочесть воспоминания, словно открытую книгу — и наверняка узнать тогда и об Аэ, и о многом другом…»

Чувство было, словно он стоял безоружный и бездоспешный перед нацеленной в грудь целой тучей готовых сорваться стрел.

Кейден тоже умолкла, шла рядом, понурившись. Тишина получилась нехорошая, высасывающая, ждущая, такая бывает перед тем, как спутники разойдутся, чтобы никогда уже не встретиться вновь.

Конрад кашлянул.

— Прошу прощения, леди Кейден… прошу прощения, сударь некромаг… я всего лишь простой благородный рыцарь…

— Очень простой, но благородный, — буркнул некромант.

— Ну да, — покраснел тот. — Я чувствую, что мы на пороге страшных тайн, и сердце моё бьётся, как никогда ранее; сударь Фесс, что удалось узнать тебе о деве Аурикоме и злокозненном личе, её похитившем?

— Я знаю, где он, — резко ответил некромант с уверенностью, удивившей его самого.

— Где же?! — аж вскинулся рыцарь. Видать, дева Этиа успела задеть какие-то, как говорят пииты, «струны его души».

— Я видел город, исполненный зла, — Фесс говорил, прикрыв глаза; его мысленному взору вновь немедля предстали исполинские пирамиды и обелиски, чудовищные живые формы на горизонте и шуршание бесчисленных существ в ущельях улиц. — И видел лича, говорившего с тамошним жрецом ли, шаманом ли; лич вещал из нашего мира, и я узнал то, что у него за спиной — два горных пика виконства Армере, их ни с чем не спутаешь. Он там.

— Уверен ли ты, сударь? Видения тьмы полны лжи и обманов!..

— Ты, сэр Конрад, часом, никогда не помышлял о карьере пиита?

— Сударь некромаг!.. — обиделся рыцарь. — Как же возможно?! Менестрель — есть высокий и великий дар Господа нашего, какового я, увы, не удостоен!..

— Зато ты, сэр рыцарь, несомненно, исполнен множества иных достоинств, — промурлыкала вдруг Кейден и юный отпрыск благородного рода вер Семманусов едва удержался в седле.

— М-миледи…

Драконица одарила Конрада ещё одной лучезарной улыбкой и повернулась к некроманту:

— Значит, теперь ты намерен отыскать этого лича?

— Не только его. Но и хозяев того варлока, что вытащил тебя в этот мир, госпожа. Потому что этого не могло быть никогда.

— Да, я погибла, — просто и без эмоций согласилась Кейден. — И открылось окно сюда.

— Или был брошен аркан.

— Или аркан, — не стала спорить та. — Во всяком случае… я благодарна этому варлоку, некромант Фесс. Пусть он был распоследним злодеем, но я живу. Не в Эвиале, но… живу.

Фесс взглянул в голубые глаза. Драконы могут принимать любой облик; однако менять свой изначальный, свою драконью форму они не способны.

И, если она прочитала его память, почему же ни слова не говорит об Аэ? О собственной дочери? Она ведь оставила яйцо… она погибала, твёрдо зная, что в Козьих горах осталась её наследница. Ей всё равно? Уверена, что Сфайрат и остальные позаботились о новорождённой драконице?

— Госпожа Кейден…

— Просто Кейден, некромант. Просто Кейден. — Драконица подняла взгляд к небу, как показалось Фессу — с тоской.

— Кейден, не помнишь ли ты… чего-то неожиданного… э-э-э… нет… Не оставляла ли ты дома что-то, направляясь на битву с Червём?

Та недоумённо воззрилась на него.

— Оставила дома?.. нет, я ничего не оставляла, некромант Фесс.

— Загляни в меня, — почти потребовал он.

— Зачем? — драконица недоумённо отстранилась.

— Когда ты покидала Козьи горы, не оставила ли ты… своего потомка?

— Я? — Кейден искренне изумилась. — Нет, некромант, я, может, и умерла в Эвиале, но память, как мы успели убедиться, не потеряла. И уж можешь не сомневаться, такое я бы запомнила.

Некромант молчал, не находя слов.

Кто-то словно выставлял перед ним одну фигурку из прошлого за другой, «такую, да не такую». Вот и Кейден — которая отнюдь не мать Аэсоннэ!..

Как такое может быть?

Или это то же самое, что с девой Этией?

Он замер, застыл, потерявшись в собственных мыслях.

Кто этот его неведомый то ли противник, то ли, наоборот, союзник? И что ему надо?..

А сама Кейден, отвернувшись, что-то бормотала себе под нос, морщила лоб, словно вновь и вновь убеждая себя, что никакой дочери она оставить не могла ни при каких обстоятельствах.

Рыцарь Конрад сперва помалкивал, но потом осмелел, подступив к некроманту с вопросами:

— Сударь Фесс, а что это был за мир, о котором вы говорите?

— Я тебе рассказывал ведь, что сам издалека? — вздохнул тот, понимая, что от назойливого юнца не избавиться. — Из такого далека, Конрад, что и представить нельзя. Из-за неба, где, как ты утверждаешь, ничего нет и быть не может. Там тоже есть другие земли, похожие на ваши и не похожие. Другие звёзды и другие небеса.

Конрад слушал, покачивая головой, словно убеждая самого себя. Глаза его по-прежнему горели.

— Да, тебя учили по-иному. Но тебе учили и о том, что драконы — сказка. Однако ты убедился, что они — вот, под самым носом.

— Да, — признался честный рыцарь. — Леди Кейден поистине прекрасна и удивительна!.. Чудо из чудес, и безмерно счастие моё, ибо мало кому из смертных доводилось…