обсуждали происходящее, нисколько не сомневаясь в том, что раз полицейские занимаются машиной и основное внимание уделяют багажнику, значит, обнаружена очередная жертва Кровососа.

И люди приготовили смартфоны.

– Может, отгоним машину к себе?

– Не вижу смысла. – Феликс кивнул патрульному, тот подошёл к водительскому месту и надавил на кнопку багажника. Крышка распахнулась, и в московское небо устремилась стая летучих мышей. Публика сопроводила вылет громкими возгласами.

– Третья, – негромко произнёс Колыванов, заглядывая в багажник.

– Третья, – согласился Вербин. – И если мы ничего о них не узнаем, будет четвёртый труп.

Картина, открывшаяся полицейским, не отличалась от предыдущих. Тело – заметная грудь не оставляла сомнений в том, что жертвой снова стала женщина, – лежит на левом боку. Аккуратно завёрнуто в полиэтилен. Ни под пластиком, ни в багажнике ни капли крови. С правой руки удалены пальцы. С левой, разумеется, тоже, но левую руку не видно. Тело согнуто, фиксирует собой опустевший ящик, в котором ждали освобождения летучие мыши. Привычные видеокамеры.

– Он планировал сыграть обычный сценарий, – произнёс Колыванов, разглядывая находящиеся на своих «законных» местах видеокамеры. – Возможно, он действительно всё ещё рядом и снимает с них информацию.

Но если рядом, то может попасться: район оцеплен, патрульные и сотрудники в штатском внимательно изучают зевак и прохожих. Описания и каких-либо примет Кровососа у полицейских нет, но они обращают внимание на всех, кто вызывает подозрение или малейшее сомнение. А ребята из отдела «К» фиксируют находящиеся вокруг телефоны.

– Веришь в то, что Кровосос почти час бродил по окрестностям?

– А что ему оставалось делать, если машину не арендовали? – грустно пошутил Колыванов. – Но проверить всё равно надо.

– Проверим, конечно.

Тем временем приехал следователь, эксперты закрыли «Camry» от любопытных взглядов и приступили к работе. Многие зеваки, догадавшись, что мыши были самой интересной и эффектной частью аттракциона, стали расходиться. Вербин и Колыванов отошли в сторону, и Феликс, который на этот раз владел информацией о машине, рассказал:

– «Camry» арендовали неделю назад на очередной фейковый аккаунт…

– Сколько же их у него? – вырвалось у Гены.

– Столько, чтобы не оказаться в тюрьме, – ответил Феликс. – А может, и больше – на всякий случай.

– Предусмотрительный.

– Очень.

– Погоди. – Колыванов совместил срок «неделя» с текущей датой и поднял брови: – Неделю назад… Получается, он взял машину ещё до первого убийства?

– Что тебя удивляет?

– Просто уточнил.

– Да, взял до первого убийства, и это абсолютно в его стиле: заранее продумать и подготовить каждую мелочь. – Вербин помолчал. – Взяв машину, Кровосос немного на ней покатался, после чего бросил отстаиваться на улице… Место стоянки сейчас проверяют, но я уверен, что «Camry» не попала ни под одну видеокамеру. Сегодня Кровосос вернулся к машине и совершил поездку в Подмосковье.

– Какое направление?

– Каширское.

– Опять выезжал на «бетонку»?

– Нет, проехал чуть дальше и съехал с шоссе в лес. Пробыл там около двадцати минут.

– Каширское рядом с Симферопольским, – прикинул Колыванов.

– Я тоже об этом подумал, – улыбнулся Вербин.

– То есть можно предположить, что убийца живёт или базируется в этом направлении?

– Да.

– Это уже кое-что… И Воронеж на юге!

– По трассе М4 «Дон».

– Которая идёт параллельно Каширскому шоссе. – Некоторое время оперативники молчали, после чего Колыванов покачал головой: – Я не думаю, что Кровосос специально подводит нас к мысли, что его дом следует искать в районах, примыкающих к этим двум шоссе: Симферопольскому и Каширскому, а сам живёт на Новой Риге.

– Или он намерено указывает нам правильное направление.

– Зачем?

– Ему нужно совершить как минимум ещё одно убийство, – напомнил Феликс. – И это не будет женский труп в багажнике каршеринга.

– Уверен?

– Абсолютно. То, что происходит сейчас, – прелюдия.

Оперативники снова помолчали.

– «Зарядив» машину, Кровосос вернулся в Москву и поставил «Camry» там, где мы её в итоге нашли. Мы проверяем все автомобили каршеринга, которые были взяты в радиусе двух километров от «Camry» в нужное нам время, но я думаю, Кровосос ушёл пешком.

– Меняет почерк?

– Меняет почерк, – подтвердил Феликс. – Он знал, что сегодня мы окажемся очень близко.

* * *

Как правило, людей, которые хотят остаться незамеченными, очень хорошо заметно – они стараются. Они очень стараются, потому что обычному человеку кажется, что он обязательно должен что-то сделать, чтобы не выделяться и «быть как все», поэтому чаще всего обычный человек переигрывает и тем привлекает к себе внимание. Однако этот гость «Небес» мастерски владел искусством растворяться в толпе, едва ли не мгновенно становясь «своим». Он не надевал неброскую одежду и не старался держаться в тени, в уголке. Напротив: уверенным взглядом окинул Катю, одобрительно ей улыбнулся, добавив не пошлый комплимент, оказался за стойкой, пошутил с барменом, что-то бросил соседу – тот засмеялся, и через пару минут стал если не завсегдатаем, то привычной частью пейзажа. Даже вышедшая в зал Криденс поначалу не обратила на него внимания. А вот мужчина как раз её и ждал. И когда идущая к кухне девушка с ним поравнялась, мягким, мурлыкающим голосом произнёс:

– Великолепная тату. Ваня Юг делал?

И настолько его голос получился мурлыкающим, что удивлённый Бай переместился ближе и уставился на незнакомца большими зелёными глазами.

– Да, он. Угадали?

– Оценил.

– Вы ценитель? – поинтересовалась Криденс.

– Знаток.

– Сами похвастаться можете?

– После первого укола манту до ужаса боюсь иголок.

– Сочувствую.

– Зато не стал наркоманом.

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Впервые у нас? – только теперь Кри поняла, что раньше мужчину не видела.

– Впервые, но жалею, что не отыскал ваш бар раньше. Мне нравятся заведения, в которых не разбавляют дорогие напитки.

– То, что выпивка разбавлена, легко понять.

– И не подменяют их дешёвым аналогом, – мягко продолжил хвалить «Небеса» мужчина. – Или фальсификатом.

– Разбираетесь в виски?

– И в виски, и в другом алкоголе.

– Вы ценитель?

– Знаток.

Девушка рассмеялась:

– Доводилось работать за стойкой?

– В молодости, когда выбирал, чем заняться. – Мужчина сделал глоток, глядя девушке прямо в глаза. – А в вашем заведении… я бы, наверное, даже коктейль заказал.

– Это ведь комплимент?

– Извините, что несколько тяжеловесный.

– О чём вы хотите поговорить? – Криденс догадалась, что незнакомец явился в «Небеса» не для лёгкого флирта, и показала, что можно переходить к делу.

– Вы куда-то шли?

– На задний двор.

– Я ненадолго составлю вам компанию. – Мужчина положил на стойку купюру, расплатившись за выпивку и оставив щедрые чаевые, и вышел вслед за Криденс. Но закуривать не стал, остановился в паре шагов, так, чтобы можно было вести негромкий, не привлекающий внимание разговор, не нарушая зону комфорта собеседника, и прежним, слегка вальяжным тоном произнёс: – Мне нужно пообщаться с вашим другом.

Кого незнакомец имеет в виду, можно было не уточнять.

– Дать вам его телефон?

– У меня есть. Я просто люблю осматриваться.

– Почему не прислали помощника?

– Я люблю сам. – Обаятельная, но ничего не значащая улыбка. – Тем более получилось познакомиться с вами.

– Вы не представились.

– И не надо. Может, чуть позже, когда я всё-таки решу заказать у вас коктейль. – Незнакомец заложил руки в карманы. – Я знаю, что ваш друг сегодня очень занят, и не стал его беспокоить. К тому же сейчас у меня нет ничего, кроме подозрений. За ночь они могут укрепиться. Но могут и исчезнуть. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет.

– Очень хорошо. Так вот, если мои подозрения укрепятся, я приеду завтра ровно в полдень, пусть ваш друг меня ждёт. Если не появлюсь в пять минут первого, это будет означать, что мои подозрения рассеялись и встреча не состоится.

– Вы пунктуальны?

– Мама воспитала меня таким.

– У вас очень правильная мама.

– И очень любима мной. Вы передадите просьбу?

– Обязательно.

– Благодарю. Я сумею сам пройти на улицу.

Он вновь улыбнулся и вернулся в «Небеса» через чёрный ход. Криденс потянулась за сигаретами – она поняла, что при незнакомце курить не следовало, – и вздрогнула, услышав за спиной голос:

– Он плохой, но не сейчас.

Повернулась и увидела Прохора. Тихонько выругалась, достала сигареты и чиркнула зажигалкой. Затянулась, обдумывая его слова, после чего сказала:

– Я догадалась, что он плохой.

Ответа не ждала, понимала, что бессмысленно ждать его от юродивого, однако Прохор поддержал разговор. Правда, по-своему.

– Бывает так, что человек спит. Живёт, но спит как будто, а сны разные. А потом просыпается и плачет от того, что сделал во сне, который сном не был. А исправить ничего нельзя. И человек не знает, куда идти. А бывает, человек живёт и делает, но делает словно спит, не думая… А потом засыпает и не знает, чем закончится. Человек просит прощения, но мера строгая, сначала меру нужно наполнить, и только потом будет прощение. А как наполнить меру? Только Он знает. И человек сам. Человек дела помнит и знает, как меру наполнить, но боится. А иногда боится