«Он ирландец, шеф»

«Да? А ты откуда знаешь?»

Альбина ответить не успела — бортпроводница уже ушла за бокалом шампанского для Ангелины, а та обернулась ко мне.

— А в чем разница между ирландским кофе и кофе по-ирландски? — негромко и не скрывая недоумения спросила прекрасное видение.

— Кофе по-ирландски делается из кофе, виски и взбитых сливок, да ты знаешь, наверное. Ирландский кофе — это когда ты наливаешь себе кофе, открываешь виски, выпиваешь виски, забываешь про кофе и идешь месить в бар сраных англичан.

По мере того как я говорил вдруг понял, что ровный гул щебетания чернокожих девушек впереди смолк. Рыжий пассажир неопределенного возраста как раз поднялся и развернулся на сиденье, уже глядя на меня.

— Я много слышал о тебе, парень, — на английском сказал он. — Много дерьма, да. Но полагаю это все херня полная, ты мне уже нравишься.

Кивнув, глядя на меня светлыми прозрачными глазами, он сел обратно на свое место, больше не обращая на меня внимания. Мы с Ангелиной переглянулись, и прекрасное видение помахала рукой как веером, разгоняя оставшийся в воздухе перед нами густой алкогольный выхлоп.

«Это что было?» — прочитал я по ее губам.

«Я сам не понял», — ответил я ей.

Но тут заговорила Альбина, которая произнесла то, что не успела сказать, когда нас прервала бортпроводница:

«Этого человека зовут Патрик О’Брайан, шеф. Бывший шеф-сержант Третьего пехотного полка Иностранного Легиона. В июле двадцатого года в самом начале сражения за аэропорт Энжанжель с отрядами Свободной армии, вы изучали это боестолкновение колониальных войск, Патрик О’Брайан обнаружил и уничтожил превосходящие силы противника близ населенного пункта Йасьомбо. За самоотверженные действия награжден Военной медалью, одной из высших наград Франции, но уже меньше чем через месяц был уволен со службы по причинам низкого коммуникативного самоконтроля. Никакого официального объяснения этому я найти не могу, но могу предположить, что причиной послужила гибель во время боестолкновения некой Аделайн Мукасса, девушки девятнадцати лет от роду. Две спутницы Патрика О’Брайана прямо перед нами — ее старшие сестры».

«Ничего не понял», — нахмурился я.

Альбина вкинула мне информацию для размышления быстро и на одном дыхании, а вычислительные мощности у меня в голове не настолько серьезны, чтобы схватывать все на лету. Особенно сейчас, когда я еще не до конца сбросил полудрему после перелета из Петербурга.

«Три сестры Мукасса были временными женами Патрика О’Брайана, шеф. Распространенная практика в колониях, когда местные девушки вступают во временный брак с белыми. Я нашла упоминание о заключении такого временного брака в Йасьомбо, есть записи об уплате в местный бюджет налога за каждую из сестер. Получается, что именно после того боя у нашего наставника начались проблемы с головой: бронегруппа под его командованием, уничтожая бельгийские колониальные войска, раздолбала половину поселка, в котором кроме отрядов противника среди мирных жителей находились три его временные жены. Одна из них, младшая, тогда погибла»

«А… то есть вот эти две девушки — это выжившие ее сестры».

«Именно так. После увольнения из Легиона О’Брайан судя по информации о штрафах и приводах в архиве полицейских служб опустился на самое социальное дно, потом на некоторое время исчез из поля зрения, а после проявился на Занзибаре в качестве оперативного сотрудника службы безопасности корпорации Некромикон. Судя по размеру его легальных счетов, занимался он тем, что решал самые разные щекотливые вопросы корпорации и делал это крайне успешно».

«Это все хорошо. Но к нам-то он каким боком, какая дорога его привела к нам в наставники?»

«Вот этого я не знаю, шеф»

Ясно. Что ничего не ясно. Ангелина между тем продолжала смотреть на меня с вопросом во взгляде.

«Это наш новый наставник», — произнес я беззвучно.

«Этот?» — взметнулись вверх брови девушки, а выражение лица явно показало ее отношение к услышанной информации. Прекрасное видение даже поморщилась — дыхнул на нас ирландец хорошо, кому другом и опьянеть бы хватило.

«Этот», — кивнул я.

«Удивительное дело», — только и пожала плечами Ангелина.

«Согласен», — кивнул я.

Альбина, кстати, ошиблась: Патрик «Мне насрать» О’Брайан не стал нашим наставником. В Нагасаки он приехал для того, чтобы стать нашим инструктором по практической стрельбе — наставника команды, официально, нам пока не назначили, и этот вопрос оказался отложен до начала учебы.

Обеих жен своих наш новый инструктор по практической стрельбе поселил в отеле на русской территории и все свободное время тратил на них. Проводили они свой досуг примерно так же, как и в самолете — девушки ходили под руку с ирландцем, беспрерывно разговаривая и удивляясь красотам окружающего мира, он молча оплачивал счета и хотелки спутниц, при каждом удобном случае заливая в себя алкоголь. Постоянно находясь в кондиции — я ни разу не видел Патрика трезвым, но при этом ни разу не видел его и пьяного. Об алкоголе в крови говорил только выхлоп, а на скорость реакции и соображение выпитое ирландцем никак не влияло. В чем — во время тренировок, мы убедились неоднократно.

Оставшиеся до начала учебного года недели прошли без особых потрясений, в почти постоянном режиме тренировки. Было только одно неудобство: я по-прежнему был в браслетах-негаторах. Обратился с этим вопросом к ротмистру Соколову, но он сообщил что в пределах острова и всего Восточного края пока нет ни единого мага-ментата, который может мне помочь без опасения за него и за меня, так что принято решение браслеты с меня до начала обучения не снимать.

На мой вопрос — появится ли умелый маг-ментат после начала обучения, Соколов только плечами сказал, сообщив что не в курсе, но скорее всего должен, вряд ли я буду учиться магии без доступа к магии. Надежда — с ней, как и с Наоми, я разговаривал почти каждый день, тоже не помогла. Также как и Соколов сказала, что поблизости сейчас не наблюдается способных снять с меня браслеты доверенных магов-ментатов, и вообще мне лучше в браслетах, намекнув потому что я сам знаю почему.

Подобное было вполне ожидаемо, так что я не сильно расстроился. Даже привык понемногу к неприятному чувству пустоты и отсутствию отклика силы. И, что удивительно, во время сменяющих себя очередным днем сурка тренировок уже ждал начало учебного года — понимая, что с началом занятий браслеты я все же сниму и наконец погружусь в изучение мира магии.

Глава 18

Первое сентября. Проснувшись утром, долго смотрел на часы, пытаясь свыкнуться с мыслью, что пора вставать в школу.

Удивительное дело.

Странный незнакомец забрал у меня память о личной жизни, оставив только общие знания о старом мире. Вместе с памятью ушли все воспоминания и об учебе. Наверное, это и хорошо, потому что начинать все по второму разу, по второму кругу, не очень приятное занятие.

С другой стороны, здесь начинается совершенно иной круг, образование мне грозит высше-магическое, так что даже по второму разу вполне могло было быть интересно. Впрочем, ситуация сослагательного наклонения не предусматривает, так что будем жить с тем, что есть — думал я, слезая с кровати.

Мысли о том, что «второй раз в первый класс», преследовали меня до того самого момента, пока я не вышел из машины перед крыльцом главного здания школы «Аскольд». Приехали сюда мы все вместе, вшестером — на черном и тонированном вкруг микроавтобусе, который подогнали нам бойцы ротмистра Соколова. По пути сюда нас сопровождал эскорт из нескольких машин, сейчас оставшихся у ворот школы и должных нас по идее отсюда забрать.

Мысли о том, что захожу в систему образования по второму кругу постепенно отошли на дальний план, и я с интересом осматривался по сторонам. Территорию учебное заведение занимало немалую — несколько угловатых белых корпусов расположились по склону горы, поодаль видна самая настоящая арена. Почти как римский Колизей, только размерами скромнее. Отсюда же, с места где я сейчас стоял, открывался прекрасный панорамный вид на Нагасаки — но на город я уже не смотрел, обернувшись ко входу, куда меня понесло движение нашей небольшой группы. А именно — да Сильва за локоть ухватил и потащил вперед, сообщая что не стоит тормозить.

После того как поднялись по крыльцу и зашли в здание, оказались среди настоящей толпы, состоящий из местных учеников. Вернее, учениц — женский пол преобладал серьезно.