— Да я едва добежал в прошлый раз.

— Терпи, Костик. Все там будем.

Убедившись, что бурление понемногу стихло, я применил “Живую воду” — направил нужные потоки в нужное русло. Не успел я довязать заклинание, как Денисов подпрыгнул на кровати и буквально в два прыжка оказался возле двери ванной комнаты.

— Пардон! — протараторил он и прытко заперся.

Вот и поговорили.

“Так какие успехи?”

“Я виделся с Ириной. Дело дрянь”.

“Насколько?”

“Настолько, что если ее слова окажутся правдой, придется вызывать Корфа с особым отрядом. Или поручать зачистку кому-то еще. Не знаю…”

Я вкратце пересказал Денисову содержание разговора и свои сомнения.

“Думаешь, Ира может лгать?” — удивился Костя.

“У страха глаза велики. Она связала все события в единую картину, но что если они на самом деле не связаны?”

“Но почему тогда Матильда так странно себя ведет? И почему она до сих пор не рассказала посланнику, кто мы на самом деле? Она ведь знает в лицо нас обоих, в отличие от этого Ромодановского-Ладыженского”.

Хороший вопрос. Я и сам начал об этом задумываться. Как ни поверни, но Матильда словно пыталась нас защитить в обстоятельствах неумолимого раскрытия. Узнала нас в лицо по документам, но не сказала посланнику наши истинные имена и фамилии. Понятно, что он все равно узнает — это лишь вопрос времени. Но Матильда дала нам небольшую временную фору. Это во-первых.

Во-вторых, она устроила мне встречу с Ириной. Значит, хотела, чтобы я получил информацию. Возможно, чтобы попытался вывезти Ирину или защитить ее другим способом.

Судя по всему, Матильда хотела продолжить работать с Чрезвычайным посланником и, быть может, самим Юсуповым. Но хотела вывести нас из-под удара.

Вполне на нее похоже, если поразмыслить.

“Думаешь, старшая Штофф все же связана с Юсуповым?” — размышлял Денисов. — “Но если так, какую роль во всем этом играет Ромодановский-Ладыженский? Думаешь, он помогает князю?”

В этот момент я услышал из ванной шум воды. Спустя минуту Костя выполз в комнату — измученный, бледный, но с улыбкой настолько блаженной, словно постиг великий экстаз.

— Спасибо, дружище. Было мучительно, но все прошло.

— На здоровье, — хмуро отозвался я. — Побереги желудок. Сдается мне, в ближайшее время нам лучше быть в самой лучшей форме.

“Так что насчет Чрезвычайного посланника?” — Денисов потянулся к графину с водой и принялся по-варварски хлебать ее прямо из горла. — “Думаешь, он прислуживает Юсупову?”

Я пожал плечами.

“Он удобен Юсупову. Под его началом Русский дом, он ведает делами всех подданных Империи в Дакии. Или хотя бы в Букуреште, что уже немало. Соответственно, Николай Иванович может предоставить много важной информации…”

“А еще он может устраивать собрания”, — добавил Костя. — “Закрытые вечеринки, помнишь? Ирина сказала, что Матильда посетила одну из таких, и после этого все изменилось”.

“Именно”, — кивнул я. — “Только я не уверен, что та закрытая вечеринка проходила именно здесь”.

“Все равно Ромодановский-Ладыженский — слишком ценный кадр, чтобы его упускать. На месте Юсупова я бы попытался взять его под контроль или хотя бы замазать в незаконном дерьме так, чтобы не пытался рыпаться. А незаконного можно накопать прилично. От простой коррупции в особо крупных размерах до контрабанды или каких-нибудь порицаемых в обществе извращений”.

Денисов принялся одеваться к ужину. Пока он рылся в шкафу в поисках более-менее приличных вещей, я напряженно думал. Все нутро буквально кричало о том, что нам было небезопасно находиться в Русском доме, а моей чуйке стоило доверять.

Да и слова духа Петра говорили о многом — не доверять дакийцам и тем, кто пробыл здесь слишком долго. Может это именно тот случай?

Хорошо, примем слова Ирины на веру. Даже если она сгустила краски, все равно обстановка тревожная, да и все факты нужно доложить руководству. Допустим, Матильда переметнулась или намеренно внедрилась. Допустим, Юсупов и правда собирает здесь новую коалицию. Предположим, Ромодановский-Ладыженский стал марионеткой Юсупова.

“Как мы можем проверить лояльность Чрезвычайного посланника?” — спросил Денисов, завязывая галстук. В этом ворохе пестрого тряпья он умудрился откопать однотонный темно-синий.

Хороший вопрос. И у меня потихоньку зрел план.

“Понятно, почему он поселил нас здесь”, — сказал я, обведя рукой пространство вокруг себя. — “В Русском доме за нами проще следить. Мы на виду, а оказались здесь под благовидным предлогом”.

“Уверен, что сейчас его превосходительство рвет жилы, чтобы выяснить наши настоящие имена”, — ответил Костя. — “Он понял, что мы работаем. Он знает, откуда мы. Но наверняка попытается выяснить, кто мы на самом деле. История с танцовщицей хороша, но он может попытаться ее проверить. И тогда нам жопа”.

“Нам жопа, если он успеет сдать нас Юсупову”.

“Значит, нужно убраться отсюда раньше. И Аньку прихватить — Юсупов ее видел. Она сражалась с нами против него. Едва ли он оставит ее в покое”.

К сожалению, в этом Костя был прав. Аня засветилась перед князем, и я не хотел оставлять ему такой подарок. Значит, план нужно проверять всем вместе. Какая досада, что работать снова придется в условиях спонтанности. Но если мы с Костей были правы, то у нас счет шел на часы, если не на минуты.

“Зови Аню”, — велел я. — “Она должна быть при нас”.

Денисов встрепенулся.

“Ты чего надумал?”

“Самый простой способ проверить лояльность Чрезвычайного посланника — попробовать выйти отсюда. Помнишь, нас всячески увещевали пока не выбираться в Букурешт? Дескать, опасно, города не знаем, багаж еще не доставили, и вообще, господа, пользуйтесь услугами сопровождающих. Сдается мне, Костик, это жу-жу неспроста. Ставлю сотню, что, реши мы сейчас выйти за ворота, нас завернут под каким-нибудь благовидным предлогом”.

Денисов наградил меня тяжелым взглядом и вздохнул.

“Нет смысла спорить. Я думаю так же”.

“Тогда приглашай Аню на прогулку. Ничего не говори ей. Не пугай понапрасну. Действовать будем по обстоятельствам”.

Денисов кивнул, и мы вышли из его апартаментов. Я прошел дальше по коридору, предоставляя голубкам возможность пошушукаться. Анька открыла сразу же — уже одетая и причесанная к ужину. Денисов что-то тихо ей сказал, девушка возмущенно заворчала, у них снова едва не началась перепалка, и мне пришлось на них шикнуть. Анька скрылась за дверью.

“Ты что ей сказал?” — спросил я ментально у товарища.

“Попросил сменить обувь. Случись что, на каблуках ей будет неудобно”.

Хе-хе, недооценивал он женскую мощь. Как-то на моих глазах одна девица на высоких шпильках умудрилась по гололеду догнать и перегнать автобус — встретила его на следующей остановке и зашла как ни в чем не бывало. Но