Быстрым шагом подойдя к двери на балкон, Шторм раскрыл её настежь. В гостиную тут же ворвался порыв холодного ветра. Он сделал несколько глубоких вдохов. По коже побежали мурашки: после южного тепла было сложно привыкнуть к осеннему холоду. Когда тело пробила дрожь, Александр наконец отошёл от балкона. Окинув взглядом комнату, остановился на снимках, стоявших на журнальном столике: мама, папа и он. Сколько ему тогда было? Десять? Одиннадцать?

Скользя пальцами по посеревшим от времени белым полотнам, направился к семейным фотографиям. Сев на корточки, Александр взял одну из рамок и едва заметно улыбнулся.

Парк имени Горького. Лето, 1990

За год до автокатастрофы. Беззаботные лица родителей, святящиеся от счастья. Они любили друг друга. Настолько сильно и искренне, что исполнили клятву «… вместе, до тех пор пока Смерть не разлучит нас». Если бы они выжили, как бы сложилась его жизнь? Где бы он был сейчас? Что делал?

«Уж точно не пошёл бы в армию», – шепнул голос внутри. – «И не стал бы калекой». Нахмурившись, Александр вернул рамку на место. Собственные мысли покоробили: Чечня наложила свой отпечаток – да, но она и расставила сбившиеся приоритеты.

– Нет худа без добра, – прошептал задумчиво он.

Осмотревшись по сторонам, Александр остановился на покрытом белой простынёй диване:

– Пожалуй, начнём с тебя.

С этими словами он аккуратно снял полотно и бросил его на пол. Предстоял трудный день. Взрослые поступки – взрослая жизнь, и начать стоило именно отсюда: с места, которое когда-то было домом…

*****

Звонок со второй консультационной пары должен был прозвенеть в половине первого. Оставалось всего несколько минут, а время, казалось, ползло словно черепаха. Катя то и дело бросала взгляд на телефон, но он не подавал признаков жизни. Мозг посылал двоякие сигналы, пытаясь убедить, что надеяться не на что, и тут же приводил веские аргументы против.

– Что-то случилось?

Катя рассеяно посмотрела на преподавателя, услышав в полной тишине своё имя.

– У Вас что-то случилось, Соколовская? Вы сегодня третий раз не понимаете, о чём Вас спрашивают.

Она виновато опустила голову: за своими мыслями и правда потеряла суть беседы.

– У меня всё в порядке.

– Впредь будьте более внимательны, в противном случае, оставайтесь дома.

Молча кивнув, Катя поспешила убрать телефон, чтобы больше не гипнотизировать его пытливым взглядом. Потерял, забыл, передумал – всё одно! От раздумий отвлёк долгожданный звонок. Она быстро собрала вещи и направилась к выходу из аудитории. Бестолковые занятия! Лучше бы правда осталась дома.

Уточнив изменения в расписании, вышла в вестибюль и увидела у выхода Стаса.

– Я забил на последние две пары, чтобы встретить тебя, – просиял он, словно события прошлого вечера абсолютно стёрлись из памяти. – Ты закончила?

– Начало неплохое, – постаралась изобразить невозмутимый вид Катя. – Но, если учесть то, о чём ты хочешь говорить, этого делать не стоило. – Увернувшись от поцелуя, она двинулась к дверям. – У меня нет настроения слушать ещё один курс лекций.

Они вышли на улицу, где ярко светило солнце. Стас поспешил опустить солнцезащитные очки, добавившие в его внешний вид – чёрные джинсы, стильную серую водолазку и кожаную куртку – несколько баллов.

– Я не собираюсь читать тебе нотации, но мне правда хочется знать, что ты делала ночью на улице.

Остановка. Молчание. Зрительный контакт мог выдать смятение, но между ними постоянно возникали недомолвки, ещё со школы.

– Дышала воздухом.

– С каких пор у вас с моим братом стал один воздух на двоих?

Брови Кати медленно поползли наверх:

– Что, прости? То есть, следуя твоей логике, мне и не дышать теперь в его присутствии? Собираясь на улицу, нужно сначала отправить разведгруппу, чтобы проверили, всё ли чисто, а потом выходить? Так получается?

– Ты поговорила с ним один вечер, а уже выражаешься как заправский военный.

От такого комментария она опешила. Боже!..

– Стас, что ты несёшь?

Покачав головой, Катя пошла дальше, но почувствовала крепкую хватку у себя на предплечье.

– Слушай, – резко развернулась к нему, став серьёзной. Рука тут же ощутила свободу. – Твоя беспочвенная ревность сводит с ума. Комментарии и намёки на брата – тем более. Мы даже не в отношениях, а ты бесишься так, словно я – твоя девушка.

Лицо Стаса побледнело. Очки помогли скрыть огонь, что полыхнул в глазах после её слов.

– Я просто беспокоюсь, – процедил сквозь зубы он. – Не ревную, а беспокоюсь. Или ты забыла, что он сделал? Забыла, как обошёлся…

– Замолчи, Стас! – выкрикнула Катя, с силой сжав кулаки. – Сейчас же замолчи!

Проходившие мимо студенты замедлили ход. Психи и ругань привлекли внимание и тех, кто находился неподалёку.

– Я устала слушать одно и то же, – уже тише, но так же напряжённо проговорила она. – Устала! Чего вы все хотите от меня? Чтобы я ненавидела его всю жизнь? Чтобы наделала кукол Вуду и мучила их каждую ночь? Чего?!

– Успокойся…

– Не надо теперь меня успокаивать! – вырвала локоть из его пальцев Катя. – Ты хотел, чтобы я подумала? Я подумала и готова дать ответ: нет! Я не хочу каждый день слушать упрёки, не хочу отвечать на вопрос, где была и кого видела, и самое главное – не хочу, чтобы меня то и дело тыкали носом в прошлое.

Она замолчала, глядя, как на его лице ходят желваки. Возможно, не надо было вставлять сюда вопрос об отношениях, но так хотя бы хватило смелости высказать всё, что думала.

– Мы попробовали, и у нас не получилось. Хватит. А теперь прости, я тороплюсь. Если тебе больше нечего сказать, тогда пока.

Стас смотрел ей вслед и молчал. Когда она растворилась в толпе за пределами университетской изгороди, он полез в карман за мобильным. Романтичная история любви закончилась, пришла пора писать драму.

Собеседник на другом конце провода не заставил долго ждать, ответив уже после третьего гудка:

– Привет, лучший друг.

– Привет, бывшая подруга, – съязвил Ерёменко, представив, какое выражение появилось на её лице. – Надо встретиться и поговорить. Заеду сегодня. Ничего на вечер не планируй.

Глава 2.9.Свидание

Глава 2.9.Свидание

Александр привёл квартиру в порядок только