ней — это можно, конечно. Его венценосный дед именно так бы и поступил. Соблазнить, поиграть, растоптать — это были его любимые развлечения. Или даже не растоптать, а просто — поселить неподалеку в лесу и много лет выжимать из нее все соки. Именно так дед поступил с матерью Леона. Конечно, она была не ведьма… Но издевались над ней в доме княжеском знатно. Леон почти ее не помнил, но ощущение, что мать была глубоко несчастна и никому не нужна, у него сохранилось. Именно поэтому он не позволил бы себе обидеть Ари. Просто не приехал бы.

Но теперь всё было по-другому. И Ари была другой. По-прежнему невероятно, сказочно красивой. Увидев ее, Леон разом вспомнил, почему увлекся этой девочкой. И ведьмой она стала очень сильной. Нет, уже не ведьмой, а магом. Ей бы учиться… И обязательно — найти ее деда и потребовать взять ответственность за внучку. И тогда… И тогда это будет уже не князь и деревенская ведьма. А князь — и сильная знатная магичка. Совсем другой расклад.

Вот только — он теперь и не князь, а игрушка для сумасшедшего герцога. А эта… непонятная женщина еще и спрашивала его:

— И как вы умудрились вляпаться в такое дерьмо, Леон?

Действительно, как?

— Я — идиот, — честно ответил парень, едва ворочая распухшим языком. — Самый большой идиот из всех вами виденных.

— Ну не самый, — утешительно пробормотала женщина. — Видала я и покруче.

— После смерти деда я поехал по городам и весям, хотел посмотреть, как на самом деле обстоят дела в моих землях. Инкогнито, разумеется, в сопровождении лишь двух телохранителей. Что сказать, посмотрел.

— А телохранители-то где?

— Да почем я знаю? Этот ваш усатый приятель подсыпал им чего-то в вино… А меня уговорил сыграть в карты. Я проиграл. Пил много. Что-то подписывал. Очнулся уже связанный как колбаса и в обозе. Мне бы заорать, что я — князь Белогорский и выкуп за себя дам, но я решил остаться неизвестным героем. Как так, в моем княжестве — и такая ерунда творится? Непорядок. Должен докопаться до сути.

— Докопались? — насмешливо спросила женщина, нервно убирая за уши довольно-таки короткие темные волосы. Леон задумчиво смотрел на брачную альвийскую татуировку на ее виске. — Легче стало?

— А вы? — прямо спросил он. — Вы тут что забыли? Если знали, кто такой герцог — зачем сунулись?

— Вы правы. Я разделю с вами звание не самого умного человека. Я тоже — идиотка. Думала… да ни о чем я не думала. Уж вас точно — не искала.

— Но нашли. И теперь вы меня вытащите.

— Конечно, вытащу, куда ж я денусь. Только скажите честно — что вы хотите от Ари?

— Чтобы она была счастлива, — спокойно ответил Леон — а что он еще скажет? — Ей учится надо. Замуж — совсем рано. Надеюсь, она сама это поймет.

— Сколько вам лет?

— Двадцать.

— Из вас выйдет мудрый правитель, — вздохнула женщина.

— Согласен с вами.

— И в большой чемодан вы вполне уместитесь.

— Невероятно счастлив.

Что ж, вкус у Ари отменный. Куда лучше, чем был у Наты в ее годы. И, кажется, княжеству Белогорскому невероятно повезло с новым правителем. А Нате — с союзником. Даже больной, опоенный, беспомощный, мальчик излучал такое спокойствие и уверенность в себе, что сразу понятно — непростой он человек. Почему герцог Лотрейн так рискует — вот в чем вопрос. Не узнал? Не разглядел? Просто — не подумал даже? Как глупо!

Будь рядом Гесс — он бы сказал, что герцог всё чаще стал совершать ошибки, что не замечал очевидных вещей — и оттого его верный слуга давно вел осадные работы, намереваясь Лотрейна свалить с пьедестала. Но Гесс занимался совсем другими вещами. Гесса вообще уже не было в замке. Он быстро шел по лесной тропинке, петляющей между деревьями. Добрался до большого камня на перекрестье, завернул в чащу, нашел дерево с дуплом, смело засунул туда руку — разумеется, в толстой кожаной перчатке. Вытащил небольшую бутылку, повертел в руках, довольно хмыкнул. Взамен оставил кошелек с деньгами.

Капрал понятия не имел, кто снабжал его этим зельем. До того, как он стал доверенным лицом Лотрейна, эта работа была возложена на его старого знакомого. Кстати, не так уж и давно его предшественник его умудрился свернуть шею, грохнувшись пьяным с лестницы (разумеется, не без помощи самого Гесса). Но договоренности соблюдались более, чем тщательно. Раз в месяц в дупле появлялась бутыль с зельем. Гесс ее забирал, оставляя уговоренную оплату. Нет, ему было нетрудно устроить засаду и узнать таинственного поставщика, но зачем? Сейчас ему это совершенно не нужно. Главное — зелье.

Да. Теперь будет весело. И главное — Нате понравится. Гесс рассчитывал ее напугать до полусмерти и заполучить в свои цепкие руки. На цверга у него тоже есть управа. А ведьма… с ведьмой сложнее. Ведьму надо беречь. Маленькая она еще девочка, хрупкая. Жалко ее губить.

Впервые в жизни Гессу было кого-то жалко. Чувство было крайне неприятным и даже болезненным, но с ним он разберется позже. Пока же — да начнется праздник!

28. Ната и долгосрочное планирование

Не найдя Ари в постели, Ната успела запаниковать. К счастью, ведьма подала голос из уборной. Она сидела там на каменном полу и стучала зубами, но взгляд был у нее вполне осмысленным.

— Ну что смотришь, переоценила свои силы, — буркнула она в ответ на Наткин испуганный взгляд. — Ох, и зачем мы сюда сунулись?

— Не знаю, — буркнула Ната, помогая девочке подняться. — Я думала — вот приедем и всё сразу получится. Сначала немного осмотримся, потом мы своей магией заставишь Лотрейна признаться в своих преступлениях, потом его — под суд и все такое.

— Думать — это вообще не твое, — сообщила ей Ари. — Больше не надо думать, пожалуйста. Хотя, конечно, если бы не приехали… Леону была бы крышка.

— Ну видишь, не совсем всё ужасно.

— Всё еще хуже. Усатый этот… я его боюсь. По-настоящему. Больше, чем герцога. Герцог, по-моему, просто извращенец, а капрал — чистое, концентрированное зло.

— Его зовут Гесс, — сообщила Ната. — И откуда ты слов таких нахваталась, а? Это деревенская-то ведьма?

— Так я ж не совсем дура.