— Да.

— Пастор, к восьми будьте вместе с Зайкой здесь. Скажите Мапекп, чтобы завтра утром в восемь он был готов к проведению очной ставки. Нужно будет сделать несколько снимков и магнитофонных записей. Таких, которые имели бы доказательную силу. Я рассчитываю на него. Мне нужны не просто снимки. Коложи, ты завтра в полвосьмого отправляйся с милиционером в форме в областную больницу. Там вручите повестку Яношу Колечанскому-младшему и Радачи и доставьте их сюда. В комнату для проведения очной ставки введи их за несколько минут до половины восьмого. Молнар, завтра до восьми часов утра усади пять-шесть мужчин в возрасте около двадцати восьми лет в комнату для проведения опознания.

— В половине девятого начальник управления ждет нас с докладом, — напомнил Сабо.

Зеленка пропустил напоминание мимо ушей.

— Чуть не забыл! Деметер, завтра утром ты с магнитофоном тоже будь в комнате опознаний.

— Понял.

— Есть какие-нибудь замечания?

— Есть, — сказал Пастор. — Очень уж ты нагнетаешь события на столь короткий отрезок времени.

— Ничего не могу сделать. Начальник сам назначил это время.

Пастор улыбнулся.

— Примите мои соболезнования.

Загромыхали за окном трамваи, загремели мусорными ящиками дворники, завизжали пылесосы. Начался обычный утренний шум в здании. А Зеленка все сидел за машинкой и печатал. Вынув из машинки наконец последние страницы, он взглянул на часы. Семь. Он закурил, разложил по порядку страницы напечатанного доклада, второй и третий экземпляр убрал к себе в ящик стола, а первый, положив перед собой, начал читать.

А в это время Геленчер вышел как раз из ванной. Спал он в эту ночь мало, потому что взял с собой материалы следствия и дома еще раз внимательно перечитал их. Но во всем толстенном томе он не нашел ничего такого, на основании чего можно было хоть кого-то подозревать в совершении убийства. Поверил же он Зеленке потому, что знал, как тот осторожен п справедлив и не назовет невиновного виновным. Ценил тщательность Зеленки, с какой он оберегал достоинство человека, на которого пало всего лишь подозрение; ценил его юмор и такт, когда нужно было обратить внимание сотрудников на их ошибки. Ценил, но и болел теперь за него. Геленчер боялся, что Зеленка не сможет осуществить свое намерение, не сумеет защитить людей, подвергающихся опасности, от новых покушений опасного убийцы и к назначенному времени не успеет задержать преступника и представить его начальнику управления.

Геленчер наспех, ни на минуту не сумев освободиться от этой мысли, позавтракал и поспешил в управление. Зеленка был у себя в кабинете. Пристально посмотрев на Зеленку, который тотчас же вскочил, Геленчер строго спросил:

— Что, опять всю ночь не спал?

— Опять, — признался Зеленка.

— Это по лицу твоему видно. Подозреваю, что это уже третья бессонная ночь подряд, — осуждающе сказал Геленчер, присаживаясь к столу. — Но об этом позже. Как дела?

— Могли быть и лучше.

— Значит, работа движется?

— Говорю, могла бы идти и лучше.

— Преступник?

— По пути сюда, — сказал Зеленка, взглянув на часы.

Геленчер облегченно откинулся на стуле.

— Улики?

— Улики будут.

— Как? Значит, их все еще пет? — остолбенел Геленчер.

— Я же сказал: будут! — повторил Зеленка.

— Ну знаешь ли, начальник управления тебе этого не простит. Да и я тоже!

— Доклад я уже написал, — уклонился от ответа Зеленка. — В нем все, что надо, есть.

— Дай сюда. До половины девятого я успею прочесть.

— Только кончил печатать. Могут быть опечатки.

— Ладно, тогда пробеги сначала сам, потом занеси ко мне, — приказал Геленчер и встал.

В это время лейтенант Коложи вежливо усаживал в машину Яноша Колечанского-младшего и Балинта Радачи. Первый поудобнее разместился на сиденье, полон ожиданий, второй был раздражен: вчера он звонил на завод и обещал утром выйти на работу. И вот на тебе!

— Чего вы от меня хотите? И сколько вы меня там продержите?

— Больше, чем нужно, ни на минуту, — отвечал Коложи.

В это же самое время Пастор и оба Зайки — отец и сын — вышли из автомобиля и принялись толкать загородившую им путь конную повозку, доверху груженную навозом…

И в это же время лейтенант Сабо у калитки дома на улице Арпад сердечно пожимал руку старушке Кечкешне.

— Спасибо за помощь, — говорил он. — И не сердитесь, что я чуть свет вас разбудил.

— Мы сами очень вам благодарны. Может быть, кофе все-таки выпьете? Уже готово, — пригласила Кечкешне, кивая в сторону кухни.

— Нет, спасибо! Некогда! — с сожалением проговорил Сабо. — Ждут нас. Приглядывай за своей сумкой! — сказал он сидевшему сзади Деметеру, который, заняв место между двумя понятыми, теснился на заднем сиденье.

— Как зеницу ока будем беречь! — заверил довольный Деметер.

В милиции Сабо, попросив понятых подождать немножко, отправился с Деметером к Зеленке — доложить о результатах обыска, проведенного в доме убитого Колечанского.

Зеленка был не один. У стола сидели еще трое. Они изучали какой-то рисунок, сличая его с фотографией. Рисунок сделал Зайка-младший. На нем был изображен человек, который, по его мнению, на Западном вокзале выпихнул из поезда Леринца Федора.

— Не мешай, — фыкнул на Сабо недовольный Зеленка, но тут же спохватился, поправился. — Извини, давай позднее. Ладно?

Сабо закрыл за собой дверь и, переглянувшись с Деметером, сказал:

— Пошли к Геленчеру!

Майор внимательно и с удовлетворением выслушал их доклад.

— Проведем следственный эксперимент? — спросил Деметер. — Мы привезли с собой понятых. Но мы не можем их задерживать до бесконечности. А Зеленка сейчас занят.

— Давайте! И побыстрее! — воскликнул, согласившись, Геленчер. — Время идет. Уже семь часов сорок минут!

— Спасибо, товарищ Зайка, очень пригодился ваш рисунок, — пожимая руку молодому художнику, приговаривал Зеленка. Две минуты спустя он был уже у Геленчера. Протянув ему рисунок, он приложил к нему первый экземпляр доклада. — Рисунок, бесспорно, похож.

— На кого похож?

— Ответ на этот вопрос найдете в моем докладе, — с нескрываемой гордостью сказал Зеленка.

Геленчер взревел:

— Знаешь, куда бы ты пошел?!

— Вас понял, — сказал, улыбаясь, Зеленка. — Иду!

Семь пятьдесят. Ну вот теперь Сабо и Деметер исчезли!

— Где же они могут быть? — вслух подумал Зеленка и побежал на первый этаж.

В это время Коложи с Колечанским и Радачи вошли в комнату для опознаний.

— Садитесь на свободные места.

Едва прозвучали эти слова, как с места вскочил один молодой человек и, бросившись к Радачи, воскликнул:

— Балинт, давно я тебя не видел! Где же ты работаешь, все на заводе?

— Здорово, — неприветливо отвечал Радачи.

— Вы что, знаете друг друга? — спросил Коложи.

— Еще бы! — отвечал молодой человек, усаживая Радачи рядом с собой. — Мы же вместе учились в техникуме. На отделении