но Энтони не знает, как себя чувствует Полынь, – кто скажет, сколько времени уйдет на восстановление тела, если его уничтожат? Лучше быть осторожным, наблюдать и лишь затем приступать к действию. Он войдет туда простым человеком, потому что эта пустота лишает Энтони всякого контроля над своей биохимией.

Ожидание приносит кое-какие плоды. Он замечает двоих мужчин, которые хихикают, держатся за руки и несут альбомы с рисунками. Они разговаривают.

– Он обиделся на подколку Даде и, чтобы доказать, что он – настоящий художник, работал над полотном пять лет, никого к нему не подпуская. А когда закончил, пригласил тринадцать человек на единственный показ, с условием, что они не станут делать фотографий и не будут, пока он жив, никому рассказывать о том, что увидели. Через час он выпроводил всех гостей, облил картину керосином и поджег сигаретой, которая постоянно висела у него в левом уголке губ.

– И что Даде сказал о нем после этого?

Художники. Это о чем-то ему говорит, о чем-то, что было еще до нынешнего тела. О чем же? Воспоминание все еще с ним, его нужно только откопать… студия. Студия, в которой он увидел первое растение. Земные художники работают в студиях, растение было в студии – быть может, художники, не зная того, принесли семена домой? Пора это выяснить. Он снижает уровень адреналина, пускает по венам анандамид и малые дозы эндорфинов. Возможно, он потеряет способность контролировать свой организм, когда встретится с тем, что затаилось в здании.

Он обходит дом. Вот оно – растение, сорняк, торчащий из мусорного бака; усики ищут почву, или воду, или и то и другое сразу, используя забор вместо шпалеры. Энтони замечает номер квартиры на баке и возвращается ко входу.

Из поверхностных мыслей художников он знает, что в этом четырехэтажном доме на каждом этаже несколько квартир. Войти внутрь ему никто не мешает, и Энтони проходит в конец первого этажа, где, как ему известно, расположена ведущая наверх лестница. Он чувствует себя неживым, лишившись связи даже с Полынью. Возможно, он познал страх, а может, просто слишком обдолбан, чтобы разобраться. Он стучится в дверь квартиры, потом жмет на кнопку звонка, но тот не реагирует, как будто отключено электричество. Энтони дергает ручку, но дверь заперта. Он пытается придать себе силы, но манипуляции с телом в этом поле невозможны. Энтони делает несколько шагов назад и врезается в дверь. Плечо и рука отзываются болью. Надо же. Боль, которую он не может изгнать. Это что-то новенькое.

Он пробует снова. Удар срывает дверь с петель, но она не падает. Просто наклоняется внутрь квартиры, точно кренящийся корабль, поддерживаемая чем-то внутри. Энтони толкает ее, чувствует, как что-то пружинит, толкает сильнее и заглядывает в щели по бокам. Растение. Зеленые и багряные листья, лозы и облачка пыльцы. Когда он давит на дверь, усики устремляются в коридор. Но не может же оно быть настолько быстрым?

У него немного кружится голова, но в остальном Энтони чувствует, что способен продолжать. Он наваливается на дверь всем весом и наклоняет ее достаточно, чтобы на нее можно было наступить. Дверь придавливает растущие позади нее стебли, и взгляду Энтони открывается вся квартира. Инфернальное растение заполонило ее от пола до потолка. Энтони пытается раздвинуть заросли и ощущает острую боль. На каждом стебле – шипы, на листьях – вощеные колючки; руки Энтони кровоточат и ноют от порезов. Он озадаченно смотрит на то, как корешки огибают мебель, чтобы дотянуться до капель. В качестве эксперимента он сплевывает – они нацеливаются и на слюну тоже. Израсходовали всю влагу в квартире?

Внезапно лозы изворачиваются и раздвигают стебли; зеленое море расступается перед ним, открывая взгляду находящееся в центре тело. Оно истощено, похоже на труп, покрыто темными и светлыми зелеными пятнами; корни и лозы уходят под кожу. Затуманенные глаза открыты, и тело хмурится.

– Ты. – Голос у него как у вороны, пытающейся говорить.

– Я.

– Разве я не велел тебе убираться отсюда?

– Не совсем. Это было в другом месте.

– Уходи.

– Не сейчас. Чего ты хочешь? Зачем ты здесь?

Мужчина на секунду отвлекается, скосив взгляд чуть влево.

– Понятно. Ты – опора. Твоя кровь только что достигла меня. Я не впечатлен. Уходи.

– Я опора ровно в той же степени, в какой ты – растение. Мы – аватары, ты и я, человеческие оболочки. В нас отражаются аспекты тех людей, по образу которых мы созданы.

– Ты спросил, чего я хочу. Я хочу жить. Я хочу, чтобы жизнь, изобильная жизнь, была повсюду. А человек, Бевон, обозлен на весь мир. Мы оба можем достичь желаемого.

– Причиняя вред мне, ты причиняешь вред своему брату. Наша миссия…

– Уходи.

Заросли приходят в движение, лозы обвивают друг друга, превращаясь в туго смотанную массу, которая меньше чем за минуту приобретает человеческие очертания.

– Я предупреждал, чтобы ты ушел, аватар.

Создание – кукла – похоже на человека с шестью листьями-крыльями, из которых два закрывают его лицо, и еще два – ноги. То, что служит ему кожей, покрыто шипами. Средняя пара крыльев выметывается вперед и ударяет Энтони.

Отброшенный назад, Энтони задевает рукой притолоку и закручивается так, что врезается лицом в стену напротив. Он ничего не чувствует, однако нос и лоб кажутся мокрыми. Перед глазами пляшут маленькие огоньки.

Не успев прийти в себя, он ощущает, как в него вцепляются сильные деревянистые руки; шипы прокалывают кожу, а многочисленные крылья окутывают тело. Энтони борется, пытается вырваться, но тщетно, а вскоре чувствует, как отрывается от пола и летит по коридору. Полет суматошен, поскольку существо никогда прежде не пользовалось своими крыльями, и они дважды врезаются в стену, зигзагами приближаясь к окну в конце коридора.

А потом пробивают собой окно, и зазубренные осколки режут обоих, со звоном осыпаясь на землю и вспарывая кожу Энтони. Оказавшись снаружи, существо меняет траекторию полета и взмывает вверх, высоко в небеса, вонзившись в стаю бездействующих кибернаблюдателей, которые, ненадолго растерявшись, пускаются в погоню. Энтони видит это словно из транса, истекая кровью, силясь понять – где верх, а где низ.

Растительное создание воспаряет над куполом – часть кибернаблюдателей летит впереди, часть позади, как будто эскорт, – а потом складывает крылья, держа Энтони только руками и ногами. Вблизи от существа пахнет сырой землей и забродившей едой. Оно висит неподвижно секунду, может быть, две – и ныряет вниз. Они врезаются в кибернаблюдателя, который разлетается облаком перьев.

Энтони знает, что его ждет, но не может это остановить. Сначала его пронзает семифутовый шип купола, однако