Шрифт:
Закладка:
И вытягивает из кармана прямоугольный предмет. Ладони так и холодеют. Это была карточка, которую дал Джон Картер. От неожиданности потеряла дар речи.
— Пикадили стрит дом семнадцать, — медленно читает Эдвард, — Картеры. Ты теперь визитки от него получаешь?
— Все совсем не так…
— А как? — Эдвард надвинулся.
Теперь уже обе его руки зажимали меня. Он взбешен.
— Почему я должна оправдываться? — бросаю ему в лицо дерзко. — Я не леди Кингсли, Эдвард, или ты забыл?
В комнате стало совсем темно, перепуганная прислуга не решилась войти и зажечь лампы. Но я все так же отчетливо вижу лицо Эдварда, ощущаю на виске его дыхание. Почему он так ведет себя? Словно я вещь, поиграл в любовь и брак и бросил. Упоминание английской невесты словно встряхнуло его. Он отступил. Бросаюсь к двери и почти открыла…
— Тебе так плохо со мной, Киара? — голос царапает по сердцу, и я замираю, не в силах пошевелиться. Нет, мне надо уйти, иначе снова окажусь в плену его чар, его голоса.
Эдвард некоторое время стоит неподвижно у окна, руки в карманах. А я смотрю на его спину.
— Все эти три недели не было ни минуты, когда бы я не думал о тебе, Киара, — вдруг произносит он, задумчиво глядя в потемневшее окно, — я никогда ни по кому так не тосковал. Твой образ преследовал меня куда бы я ни пошел, с кем бы ни разговаривал. И когда вчера сел в поезд, все о чем были мои мысли, это о том, как обниму тебя, прижму к своей груди.
Пячусь назад. Надо бежать, но мне так отчаянно хочется броситься к нему и прижаться щекой к широкой спине.
— Но знаешь, что, Киара! — рявкнул Эдвард, повернулся и пересек то расстояние, что разделяло нас. — Мне плевать на Джона Картера, на всю его ничтожную ненависть. Но твоя ложь — вот, что ранит меня по-настоящему. Почему ты так делаешь? Когда это случилось с нами? — прижимает к себе и жарко целует в висок. Я замерла в его руках. Пальцы ощущают крепкие мышцы сквозь рубашку.
— Эдвард, нет, — собираю остатки разума и пытаюсь отстраниться.
— Нет? — и скользит ртом по щеке. — Тогда почему ты так дрожишь, Киара? Что заставляет тебя прогонять меня?
— Не играй со мной, — упираюсь ему в грудь. — Прошу! Я не хочу обманываться.
— О чем ты? Разве мы уже не женаты. Разве ты не миссис Фейн? Киара, подари один поцелуй своему уставшему мужу, — склоняется к губам.
— Нет! Нет! — кричу вне себя. Вырываюсь и бегу прочь без оглядки.
Я больше не могу. Я хочу домой! К отцу, к Пее и Парамит, в свою уютную комнату на втором этаже с балконом на сад и реку.
— Джи, ведь ты предупреждала меня, — вытираю горькие слезы ладонью.
Выбежала в сад и упала на скамью возле журчащего фонтана. Я не могу жить под одной крышей с Эдвардом, я не в силах противиться ему. Да и как это возможно, когда все мое существо рвется к нему? А глупое сердце сладко замирает при звуках его голоса. Мне надо было уехать с Джи в Америку и навсегда вырвать из сердца эту ядовитую любовь.
Какое-то время брожу по темному саду и длинным аллеям. Глубоко вдыхаю воздух, напоенный цветами. Постепенно дыхание пришло в норму, и я стала анализировать произошедшее за день. Тревожное письмо Джи, разговор с Мари Дюпон. Даниэль… Боже, что же теперь с нами будет? Что будет со мной? Как поступить?
Задумчиво иду дальше, поворачиваю в сторону фруктового сада.
— Раджкумари! — раздается недалеко, и Бимал несется ко мне, держа бумажный фонарь в руке. — Раджкумари, господин приказал немедленно отыскать вас.
— Передай ему, чтобы больше не искал меня, — бросаю с раздражением, дергая плечом, — я не намерена говорить с ним.
Но мальчик рьяно мотает головой.
— Вы не поняли, раджкумари, к нам прибыли люди из дворца с сообщением от короля.
От услышанного замерла. Люди от короля? Что это могло бы быть?
— Там еще и два французских офицера в форме. Господин ждет вас.
Тревога заползла змеей и свернулась кольцом в груди, отчего стало сразу тяжело дышать.
— Хорошо, сбегай-ка ко мне в комнату и принеси сари, да побыстрее.
Проворный мальчонка понесся вверх по дорожке. И уже через пару минут я спускалась по широкой лестнице в ярко-освещенную гостиную. Великолепное сари мягко обволакивало мою фигуру, голова высоко поднята. При моем появлении все мужчины поднялись, приветствуя. И Эдвард, ступив одной ногой на ступень, протянул руку.
— А вот и миссис Фейн, господа, — произнес он, ослепительно улыбаясь.
Я встала рядом с ним и обвела присутствующих взглядом.
— Добрый вечер, месье.
Вперед вышел Суан Ши, главный телохранитель короля Сисиванг Вонга, одетый в военную форму войск Лаоса, его черные волосы лоснились в свете ламп, а гладкая кожа отливала бронзой.
— Приветствую госпожу, — он сложил ладони, — мадам Фейн, нам необходимо говорить с вами и вашим супругом. Дело срочное.
Глава девятнадцатая
Темнокожие слуги внесли подносы с едой и поставили на низкие столики. Воздух наполнился ароматами специй, которыми были щедро приправлены запеченная утка и рисовый густой суп.
— Чем обязаны чести видеть сегодня вас? — спрашивает Эдвард, откидываясь на подушках в расслабленной позе, словно индийский падишах.
Я аккуратно опускаюсь рядом. Телохранитель короля следует нашему примеру. Движения его величественные и неторопливые, и в тоже время во всей его фигуре чувствовалась необыкновенная собранность и внимательность человека, ответственного за жизнь монарха целой страны. Генералы Марселье и Бомаш, оба тучные пышноусые французы, растеряно переглянулись. Им, привыкшим исключительно к европейскому способу приема пищи, вся эта восточная экзотика казалась излишней, и скорее всего после этого ужина за Эдвардом закрепится мнение, как о большом английском чудаке, который ест на подушках и заставляет жену носить индийское сари.
Наконец, кое-как справившись с собственным весом, французы несколько неуклюже плюхнулись по обе стороны от Суан Ши.
— По правде говоря, месье Фейн, — начал генерал Марселье, платком вытирая лоб, — дело весьма непростое и связано оно с предстоящим чествованием юбилея его величества, которое пройдет во дворце.
— С чего это вдруг его величество решил устраивать праздники в столь непростое время? — Эдвард небрежно отломил кусок лепешки и облокотился на подушку, так что его голова оказалась рядом с моим плечом. — И что по этому поводу думает губернатор?
— Он считает, что самое лучшее, что может отвлечь местное население от кризиса и экономического страха — недельное чествование их правителя, — кивнул
