– Слушай, – вспомнил Крячко, – а ты и вправду не собираешься давать законный ход случаю с пиковиной? Ведь он, гад, чуть тебя не порешил!

– Ну, если пообещал, то, конечно же, никакого законного хода делу я давать не буду. Мишке и так большой срок припаяют, так что ни к чему еще и нападение на полицейского ему вменять. Да и если бы мы с тобой давали ход каждому такому случаю, то…

– Дальше можешь не продолжать, – сказал Станислав. – Потому что дальше последует твой фирменный идеализм, после которого мы начнем припоминать все наши пиковины, ножи, наганы и даже то, как меня однажды окатили помоями из ведра… Помнишь такой факт?

– Еще бы, – улыбнулся Гуров. – Такое не забывается. Ну, я пошел.

31

Как и предполагалось, Мишка Кряк рассказал на допросе Гурову все, что только мог припомнить из своего кровавого приключения. Затем долго и старательно писал явку с повинной и клялся Гурову, что не откажется от своих показаний ни на допросе у следователя, ни в суде. Но взамен потребовал у Гурова, чтобы он выполнил два условия. Первое – дал гарантии, что его, Мишку, никто в тюрьме и пальцем не тронет, а особенно Воронов. И второе – не сажать в тюрьму Ленку Гармонистку, потому что она о его преступлении не знала и не ведала, и вообще Мишка ее любит давней и крепкой любовью, и потому ему будет нелегко знать, что его любимая тоже в тюрьме.

Гуров, разумеется, пообещал и первое, и второе. Когда приободренного и повеселевшего Мишку Кряка увели, Лев Иванович зашел в кабинет к Вахитову.

– Ну что? – спросил Вахит Мажитович.

– Рассказал, написал, покаялся, прослезился, – коротко ответил Гуров. – Будем считать, что убийца нам известен. Теперь бы с заказчиком разобраться…

– И что думаешь делать? – спросил майор.

– Хочу еще раз напроситься к милому семейству в гости, – ответил Гуров. – Теперь-то мне есть что сказать Вороновым. Так что, думаю, на этот раз не прогонят. Вот только… – Гуров умолк и с хитрецой глянул на Вахитова.

– А что? – недоуменно спросил майор.

– Понимаешь, какое дело… Я-то, конечно, знаю, что и как сообщить Вороновым и в какой последовательности, и даже каким тоном. Но все же есть в моих стратегических построениях один существенный изъян. Вот ведь какая беда!

– Ну, заходил вокруг да около, – рассмеялся Вахитов. – Давай-ка говори конкретнее, что тебе от меня надо?

– Тут вот какое дело, – сказал Лев Иванович. – Многое мне ведомо об этих Вороновых, а вот самого-то важного я и не знаю. Так, лишь в общих чертах, из твоих общих фраз и недосказанных слов…

– А, ты вот о чем! – догадался Вахитов. – Мог бы сказать и точнее. А то ходишь вокруг меня, как вокруг девки – все намеками да полунамеками. Почему ты думаешь, что у меня на этих Вороновых есть что-то конкретное? А может, ничего, кроме общих фраз, у меня и нет?

– У тебя да нет! – покачал головой Гуров. – А у кого еще, как не у тебя?

– Льстишь? – прищурился Вахитов.

– Ничуть, – сказал Гуров. – Просто – знание людей. Ну, и психология.

– У вас в Москве все такие психологи?

– Нет, только я один, – самым серьезным тоном ответил полковник.

И они рассмеялись. А отсмеявшись, Вахит Мажитович сказал:

– Есть у меня на этих красавцев кое-что, не без этого. Да и как не быть, коль почти все их делишки на виду? И не боятся, и не смущаются. Просто-таки хозяева жизни, и все тут! В общем, материал есть. Собирал, сортировал, анализировал, делал выводы и надеялся, что наступит случай, когда он кому-то, зачем-то и как-то пригодится.

– Можешь считать, что этого случая ты дождался, – серьезным тоном произнес Гуров.

– Неужели? – спросил Вахитов, и в его голосе чувствовалось больше недоверия и усталости, чем радости.

– Давай свои документы, – махнул рукой Гуров. – Будем разбираться.

– Кому-то другому, наверно, не дал бы, – сказал майор. – Но тебе – дам.

– Льстишь? – усмехнулся на этот раз Гуров.

– Нет, – ответил Вахитов. – Просто я знаю людей. Ну и еще – психология.

– И много здесь у вас таких психологов?

– Нет. Только я один.

И они опять дружно рассмеялись.

– Подожди меня здесь, – сказал Вахитов. – Я – за доказательствами. Ну что ты на меня смотришь? Уж не думаешь ли ты, что я держу документы здесь, в этом сейфе? Нет, они в другом месте. Могу даже объяснить почему.

– Не надо, – сказал Гуров. – Потому что и так все понятно. Ничего, прорвемся. Просто сейчас такое время. А на самом деле это мы – хозяева, а не они.

– Ладно, – помолчав, сказал Вахитов. – Жди. Я не задержусь.

Вахит Мажитович вернулся через полчаса. В руках он держал старомодный «дипломат».

– Вот, – сказал он. – Краткий перечень благодеяний господ Вороновых. От сердца, можно сказать, отрываю.

– Я могу взять документы с собой? – спросил Гуров.

– Да.

– И увезти в Москву?

– Да.

– Тяжелы благодеяния господ Вороновых! – Гуров взвесил «дипломат» в руке. – Здесь, я думаю, только на чтение уйдет целый месяц.

– И чтение, и аудиозаписи, и видеозаписи, и фото, – уточнил Вахитов. – В «дипломате» много чего имеется. Полный комплект восторгов и радостей для порядочного следователя. Есть у тебя на примете порядочный следователь?

– Найдется, – уверил Гуров.

– Ты глянь… Богато вы там живете, в Москве.

– Так и ты не бедняк. У тебя такие орлы – просто на зависть. Лежаков, Курятников…

– Это точно, – улыбнулся Вахитов.

– Одна беда, – вздохнул Гуров. – Некогда мне сейчас читать всю эту радость. Вот если бы у тебя в этом чемоданчике было кратенькое резюме…

– Есть в нем и резюме, – сказал Вахитов. – На самом верху, в отдельной папочке.

– Ну ты глянь! – изумился Лев Иванович. – Вот спасибо тебе! А второе спасибо – за доверие.

– Да ладно, – махнул рукой майор. – Был бы толк…

– Ну и в заключение еще одна просьбочка, – сказал Гуров.

– Давай! – решительно произнес Вахитов.

– Как бы мне раздобыть номерок телефона Вороновой Екатерины Борисовны – вашего мэра? Разумеется, не служебный, а личный. Только не говори, что его у тебя нет. Ни за что не поверю.

– Где-то был, – с нарочитой ленцой сказал Вахитов. – Так, на всякий случай… Мало ли… – И он достал из кармана телефон. – Так… Ага, вот. Записывай или запоминай, как тебе удобно. Диктую.

– Записал, – сказал Гуров.

– Думаешь начать с нее? – спросил Вахитов.

– Пока не знаю, – ответил Лев Иванович. – Надо подумать. Хотя, наверное, с нее. Потому как Екатерина Борисовна видится мне фигурой не слишком самостоятельной. Муженек, думается, намного самостоятельнее. К тому же после визитов Пантелеева у