— Отстань от меня! — донёсся из холла отчаянный голос Тины. — Надоело слушать твою чушь! Сыта по горло… яд из тебя так и брызжет…

— Девочка моя, давай поговорим нормально, спокойно…

«А вот и Лара…» — так и представляю, как она идёт следом за дочерью, пытается схватить её за руку и остановить.

— Началось… — мама расстроено вздохнула. Взглянула с нескрываемой тревогой, покачав головой (мы с ней на кухни сидели, пока общались — чай пили, хорошо хоть дома больше никого нет — обойдёмся без лишних свидетелей неизбежно назревающего конфликта).

— Не трогай меня! — кричит Тина. — Не хочу разговаривать с тобой! Я не вернусь на Сейшелы! Моё место здесь, рядом с Максом! Нравится тебе или нет — без разницы, всё равно буду с ним и никогда от него не откажусь! Можешь не стараться, ничего не получится — не переубедишь! Сколько раз повторить: я давно люблю его! Плевать, как ты к этому относишься и смиришься ли когда-нибудь с моим выбором. Но если продолжишь лезть, куда не просят, обещаю: забуду о твоём существовании, навсегда вычеркнув из жизни. Этого добиваешься?

— Готова предать родную мать?! — парирует Лара. — Он же взрослый мужчина, а ты ещё совсем девчонка!

— И что? Папа младше тебя на шесть лет и разница в возрасте не мешает вам быть вместе. В чём проблема?

— Очень красиво с твоей стороны напоминать о моём возрасте…

— Ой, только не надо напрашиваться на комплимент, — возмутилась моя малышка, — ты прекрасно знаешь, что шикарно и молодо выглядишь в свои годы. А я — совершеннолетняя, имею право поступать так, как пожелаю: в чужом мнении, одобрении, разрешении и, тем более, опеке — не нуждаюсь, — она использовала сказанные мной фразы в качестве весомого аргумента, хотя для её матери это ничего значит.

— Глупышка-несмышлёныш ты, Макс ведь наиграется тобой и выбросит, как надоевшую игрушку, разобьёт сердце и испортит жизнь. Пожалеешь потом, — не унимается маман.

— Лара, контролируй себя и подбирай выражения, говоря о моём сыне, — подключился к спору отец, — он надёжный ответственный человек и клеветать на него не позволю.

— Надёжный и ответственный? — прозвучал нервный смешок. — Наверное, поэтому Макс расстался с невестой? Увидел молодую красивую девушку, быстро переключился на неё, взял в оборот и запудрил ей мозги, — «да уж, действительно, палец в рот не клади — откусит руку по локоть и не поморщится».

— Прежде чем кидаться пустыми словами и что-либо утверждать — поинтересовалась бы вначале подробностями случившегося, а не делала бы преждевременные поспешные выводы, услышала часть новостей и вынесла приговор, — папа, ожидаемо, защищает.

В своих родителях не сомневался — на их поддержку можно рассчитывать всегда и во всём.

Но я и сам в состоянии постоять за нас с Тиной:

— Достало всё… — я поднялся из-за стола, собираясь угомонить эту женщину.

— Сынок, — мама тоже встала со стула, прикоснулась к моему плечу, — пожалуйста, будь деликатнее, тактичнее, прояви понимание и терпение. Не доводи ситуацию до скандала, не накаляй и без того напряжённую обстановку. Попробуй договориться мирно, ищи правильный подход — другого выхода нет.

— Постараюсь… — прошипел сквозь сомкнутые зубы.

«Не могу стерпеть это и не буду!» — я вышел из кухни.

И сразу нарвался на язвительный комментарий, стоило появиться в гостиной:

— О-о-о… да неужели… Максимилиан собственной персоной, — произнесла Лара. Изогнула бровь, пристально разглядывая меня с пренебрежительным выражением лица. — Здрасти-здрасти… надо же, почтил своим вниманием — я польщена и тронута до глубины души… — «не хватало только в ножки поклониться» — думаю, и на это способна, желая добавить пафосности выступлению, но, видимо, решила не опускаться до этого, не перегибать палку. Или перед дочерью неудобно?

Я промолчал в ответ. Вежливостью утруждать себя не стал. Тоже смотрю на неё. Она почти не изменилась, какой помню её, такой и осталась — рыжая бестия. Всем своим важным видом показывает — так просто не отступит.

Сложно нам будет наладить отношения…

***

— Нечего сказать? — Лара упёрлась руками в бока. Продолжает внимательно изучать меня, блуждая придирчивым, пытливым, едким взглядом, словно впервые видит. Или с кем-то сравнивает? — Совратил ребёнка и доволен…

— Ребёнка? — удивлён подобной формулировке — эта женщина ещё более безумна, чем я думал вначале, и, как мать, одержима. — Тина — совершеннолетняя девушка. В чём суть претензий и обвинений? — с трудом удаётся сдерживаться, ведь приходится оправдываться, а в этом меньше всего нуждаюсь.

Моя девочка подбежала ко мне, прижалась к груди в резком порыве, в поисках защиты и выдохнула шумно:

— Макс, поехали отсюда. С мамой бесполезно разговаривать, никого слышит…

— Разберёмся, — теснее обнял малышку, поцеловав в висок. — Подожди немного — скоро поедем.

— Куда это вы собрались? Не пущу! — возмутилась мамочка. — И убери клешни от моей дочери! Она не будет твоей — не мечтай. Найди другую «дурочку» для своих аппетитов!

«Уже моя — во всех смыслах, и телом, и душой» — так и рвалось с языка. Только посвящать в интимные подробности наших отношений — не стану. Здравомыслящим адекватным людям всё ясно без уточнений и лишних слов.

Я ухмыльнулся или, скорее, оскалился, и, обхватив Тину за затылок, заставил посмотреть в глаза. Склонился к любимым сладким губам и жадно впился, властно сминая их и кусая.

При этом украдкой поглядываю на Лару. Как теперь отреагирует? Не хочет понимать, пусть тогда любуется. Сама напросилась…