Глава восемнадцатая

Империя наносит ответный удар

Создание громадной империи с единственной целью обеспечить себе рынок сбыта может с первого взгляда показаться проектом, который могла бы создать "нация лавочников". Но на самом деле, такой проект никуда бы не сгодился для нации лавочников, но был востребован той нацией, которая бы управлялась теми лавочниками.

Адам Смит.

Тегеран. Британское посольство.

17 мая 1884 года.

Секретарь посольства Британии Эдвард Кларк

Разговор между послом и контролёром из Форин-офис продолжался ещё почти час. Естественно, что все запланированные на сей день мероприятия и визиты были отменены. После перерыва на несколько поздний обед, оба сэра разместились возле камина, имея под рукой сигары и согревающие душу и тело напитки, так напоминающие им милую для них Британию. Поскольку созерцание игры пламени способствует установлению особо доверительной атмосферы, то они засиделись допоздна. Говорили о многом, вспоминали юность, годы учёбы и общих знакомых. Это создало для меня определенное неудобство, поскольку слишком долго находиться в одном месте было крайне подозрительно, а нюансы переговоров были крайне интересны. Выручил меня, как ни странно сам посол, вызвавший к себе в кабинет и затребовавший подготовить отчет о состоянии дел в войсках шаха, основанный на последних донесениях наших агентов. Его гость расположился весьма комфортно, чувствовалось, что собеседники нашли общий язык. А это уже большой плюс в пользу посланника, который я в своем докладе обязательно отмечу. Моя роль — отмечать как промахи, так и успехи! На меня работали несколько слуг, так что восстановить все, что происходило далее, особого труда не представляло. Последние штрихи к портрету описываемых событий предоставил мне сам господин полковник, ознакомившись с моими полномочиями, о которых не знал даже наш посланник.

Ночевать полковник остался на территории посольства и с удовольствием позволил себе утром подольше понежится в мягкой кровати, стоящей в уютной комнате, которую озаботились хорошо протопить. После утреннего туалета последовал сытный завтрак. Поскольку желаемое меню было оговорено ещё с вечера, то повар приготовил привычное для английских аристократов блюдо — жаренную баранину с картофелем. Но поскольку в Тегеране не было проблем и изысканными восточными специями, то сэр Бернард с превеликим удовольствием умял приличную порцию и не отказался от добавки. Завершением сего пиршества стали несколько чашек чая, крепкого, наставившегося не более пяти минут. Полковник, орудуя щипчиками положил требуемое количество кусочков сахара и с наслаждением, не спеша прихлёбывал ароматный, бодрящий напиток, носивший имя Графа Грея. Не взирая на привычку к физическим нагрузкам, возраст давал о себе знать, казалось, что в подсознании гостя вертелась соблазнительная мысль: а не провести ли сегодняшний день под гостеприимным кровом посольства? Тем более, что на градуснике, висевшем возле входной двери, по докладу лакея столбик ртути едва достиг отметки плюс сорок один градус по Форенгейту (+5 по Цельсию).

Но будучи истинным британским офицером, полковник должен был отлично помнить пословицу: «business first, pleasure afterwards»[3], а посему встал из-за стола и направился к послу, дабы договорится о двух сопровождающих и конном экипаже для прогулки по Тегерану. И первым в списке мест, предназначенных для посещения, значилось фотоателье принадлежащее братьям Антону и Николаю Севрюгиным, которое располагалось по соседству с домом губернатора Рашта, Захирала Давла. Фотографии, сделанные этими искусниками, стали настолько популярными и престижными, что Антона пригласили ко двору Насреддин-шаха. По сути, это заведение стало своеобразным клубом, который посещали только достаточно обеспеченные люди, сотрудники европейских миссий, старшие служащие телеграфных станций, приезжие иностранцы. Бывали здесь и местные — офицеры шахской гвардии, богатые купцы и чиновники. Весьма полезное заведение для разведчика, сосредоточие самых свежих слухов и сплетен из которых профессионал способен почерпнуть нужную информацию.

Европейский квартал, в котором располагалось британское посольство выгодно отличался от других районов Тегерана. Чистые и широкие улицы позволяли комфортно перемещаться и пешему, и конному и были шоссированы. Правда были и недостатки, вместо плит поверхность тротуаров вымостили булыжниками. Пока они ехали, полковник пытался понять, почему у него при виде этих ухоженных и чисто выметанных улиц возникает какое-то тревожное чувство, как будто он здесь нежелательный и незваный гость. И только через квартал, когда им попался типично европейский дом, на первом этаже которого располагалась аптека в витрине которой отражались лучи зимнего солнца, сэр Бернард понял: почти все дома были без окон. Точнее, они всё-таки наличествовали, но, согласно местным обычаям, выходили во двор.

Добравшись до фотоателье, полковник застал там живописную картину: семья одного из сотрудников посольства Германской Империи буквально оккупировала помещение для фотосъёмки, ибо помимо группового портрета многодетные родители желали увековечить каждого из своего отпрыска в отдельности, а таковых наличествовало аж пятеро. А если быть абсолютно точным, то это было трое сыновей, безусловно, будущих офицеров армии Кайзера и двое премилых блондинок с яркими голубыми глазами, явно достигших категорию «на выданье». А в сравнительно большой зале на креслах разместилось ещё несколько клиентов и коротающих время ожидания разглядывая альбомы с мастерски сделанными фотографиями. Да и на стенах весели вставленные в рамки фотографии экзотических дервишей, воинов в рогатых шлемах, вооружённых причудливыми мечами. Естественно, что на самом почётном месте можно было лицезреть портреты шаха, его министров и сыновей. Причём, чем дольше посетитель смотрел на эти изображения, тем больше ему казалось, что это не простая копия, созданная бездушным механизмом, а плод вдохновения талантливого художника. Полковник и не заметил, как невольно озвучил эти мысли в слух, но, неожиданно для него, прозвучал ответ на безукоризненном английском языке:

— Благодарю за столь лестную оценку моего скромного труда, сэр. Обернувшись, сэр Бернард увидел молодого мужчину с пышными черными волосами, зачесанными назад. Густые брови и усы говорили о том, что в его жилах есть немалая часть восточной или кавказской крови. Строгий европейский костюм пошитый из дорогого материала, указывал на то, что его обладатель тяготеет к немецкой моде. При виде того, как чопорный британец обдумывает ответные слова, Антон Севрюгин, а это был именно он, улыбнулся и продолжил:

— Позвольте представиться, Антон Васильевич Севрюгин, немножко фотограф, немножко художник. Ну и в некотором роде, хозяин сего заведения.

И его фигура, и лицо просто-таки излучали ауру доброжелательности, веселья и гостеприимства. Поэтому назвав своё имя и пожимая поданную руку, полковник почти искренне выразил удовольствие от знакомства. А если учесть и, то обстоятельство, что он тоже разбирался в фотографическом деле и имел некоторый