— Ладно, — протянул он, скидывая сумки. — Можете пройти до Совиного Ущелья. И, пожалуй, я даже провожу вас. Мне все равно в ту сторону.

— Нам не нужны провожатые, — снова встрял Кай, весь дрожа то ли от гнева, то ли от холода.

— Спасибо, провожатый нам не помешает, — в один голос сказали Десятая и Валентин, после чего Карли подвинулась, уступая Райзору место на валежнике. Грандир же отволок Кая в сторону.

— Еще одно слово, и я зашью тебе рот сосновыми иголками, — прошипел он. — Поиграешь в героя где-нибудь в другом месте, а сейчас просто заткнись и сделай вид, что ты бревно. У Десятой всего половина туловища, но соображает она куда лучше тебя. С такими людьми, как Райзор, силовой метод не работает. С искателями вообще лучше не связываться.

— Верно говоришь, — донесся от костра голос Райзора, который оказался обладателем отменного слуха. — Ну что, познакомимся? Идите сюда, красавчики, нечего в темноте прятаться.

Поняв, что красавчиками назвали его с Валентином, Кай вспыхнул, но грандир подтолкнул его в спину. Правда, Валентин не стал присаживаться на валежник, где сидели Райзор, Десятая и Тупэ, а занял место напротив, у импровизированной дровницы, которая служила защитной стеной от ветра. Подумав, Кай присоединился к нему. Такого типа, как Райзор, лучше было держать в поле зрения.

Костер сразу укутал его одеялом теплого воздуха, и гнев понемногу начал проходить. Если бы еще удалось затушить пожар голода в животе, Кай мог бы назвать себя почти счастливым. Руку он держал поблизости от сапога с ножом — на всякий случай.

— Я Тупэрон, — гордо сказал гном, который с момента появления Райзора оставался на удивление спокойным. — Иду в Корсион, верю в Калюсту и добрых людей. Раньше, как ты, наверное, догадался, работал в шахте.

— Это ты ей ноги отрезал? — усмехнулся Райзор и принялся рыться в большой торбе, которую снял с плеча.

— Он из другой семьи, — вмешалась Десятая. — Спас меня. И мы это не обсуждаем.

О том, что именно не должно было обсуждаться, догадались все. Райзор пожал плечами и достал из сумки сверток, от которого пахло хлебом. Кай сглотнул и понял, что готов убить незнакомца только за еду. Тем временем, Райзор осторожно развернул бумагу и извлек три пышных лепешки, от одного вида которых у голодного Кая закружилась голова.

— Это в обмен на личинок, — объяснил Райзор, ломая хлеб. — Я их уже давно искал, но не везло. А ты, Десятая, глазастая оказалась, молодец.

С этими словами Райзор раздал всем по куску и жадно схватил пару личинок с нагретого огнем камня. Кай вовремя опустил глаза, чтобы не видеть, как человек выдавливает гусениц прямо себе в рот. Возможно, опарыши и считались в здешних местах деликатесом, но сам он с большим удовольствием съест хлеб врага.

У лепешки оказался слегка пряный вкус, отдающий странным сочетанием чеснока и корицы, но, по крайней мере, это был хлеб, а не гусеничные кишки. Уже слизывая крошки с пальцев, Кай заметил, что грандир не стал есть свой кусок, а незаметно опустил его в карман брюк.

— Продолжим, — протянул Райзор, сыто рыгнув. — Тебя, Карли, я знаю. И да — мои соболезнования. Макс был отличным искателем. Итак, с горцем разобрались. Ну а вы, парни?

Райзор перевел взгляд на Кая, и тот понял, что не хочет, чтобы его снова назвали гомункулом. Как назло, подходящей лжи на ум не приходило.

— Кай, — буркнул он, решив ограничиться только именем, но тут открыл рот Валентин.

— Мы из храма, — спокойно сказал грандир. — Меня зовут Валентин, и я грандир Церкви Единого Бога Калюсты Вселюбящего. А этой мой послушник Кай. Мы путешествовали по Синеусой Пустоши, когда случайно провалились в подземную полость. Благодаря Десятой и этому отважному горцу мы остались в живых и теперь возвращаемся домой.

Десятая с Тупэ дружно закивали, а Кай едва слышно перевел дыхание, так и не определившись — помог ему Валентин или только все запутал?

— У нас с тобой в чем-то похожие профессии, грандир, — усмехнулся Райзор и, достав щепку, принялся ковырять ей в зубах. — Только ты Калюсту славишь, а я его убиваю.

— Я думал, искатели больше этим не занимаются, — осторожно заметил Валентин.

— Такие, как она, не занимаются, — Райзор кивнул на Десятую и потянулся за последней гусеницей. Девушка сидела с непроницаемым лицом, не собираясь ничего объяснять.

— А разве вы — не одно и то же? — спросил гном, и Кай обрадовался, что запутался не только он.

— Я из старой школы, — хмыкнул Райзор, — из тех, кто помнит устав и миссию отцов-основателей. А нынешние искатели — это слабая кровь, могут разве что объедки за самоделом подбирать, да Корпусу их продавать. Еще лет десять назад мы с такими, как она, воевали, но все споры позади, и сейчас мы разве что делим территорию.

Райзор почти дружелюбно улыбнулся Десятой.

— А что у вас за миссия? — деловито уточнил горец, выискивая на земле крошки хлеба.

— Они должны спасти людей от самоделов, — ответила за Райзора Карли. — Но если сто лет назад искатели, действительно, спасали человечество, то сейчас они ищут врага, которого нет.

— Как нет? — не понял Кай. — В пещерах ведь полно самодела.

— Ты не внимателен, парень, — поморщился Райзор. — Она сказала от «самоделов», а не «самодела». Большая разница. С самим самоделом, этой плотью, которая иногда проступает сквозь землю, ничего нельзя сделать. Только избегать его. А вот самоделы — подобие организмов, которые создает эта плоть — очень опасны.

— А, теперь ясно, — протянул Кай. — Тогда я не согласен с Десятой. Как же нет врага? От кого же мы еще вчера по тоннелям убегали? Разве гомозуль нам не враг?

— Ты запутался, — вмешался Валентин, который не понятно по какой причине представил Кая своим послушником, а теперь изъявил желание ему что-то объяснить. — Искатели в древности убивали не зверей, а людей-самоделов. Но так как в свое время таких людей всех перебили, то теперь представители славного и древнего ордена вынуждены оправдывать свое существование истреблением разных монстров. Например, гомозулей. Однако они по-прежнему стоят на страже человечества и постоянно ищут людей-самоделов, чтобы, во-первых, выполнить миссию отцов-основателей, а во-вторых, спасти нас.

Ответ Валентина Райзору не понравился.

— Я тебя понимаю, грандир, — скривился он. — Калюстианцы и искатели никогда друг друга не любили, но ты сейчас на моей земле. Побольше уважения к моей профессии.

— Подождите, — прервал их Кай, — но разве самодел может создать человека?

— О, как я люблю эти байки! — широко ухмыльнулся Райзор. — Наверняка калюстианец уже набросал тебе в голову религиозной