Решительно толкаю дверь и вхожу внутрь. Первое, что бросается в глаза — расстроенное лицо Лизы. Как только я захожу, ее глаза загораются, а вот ее отец моим появлением явно не рад. Тагаев морщит лоб, хмурится, поджимает губы. Я так-то тоже не рад его видеть и с удовольствием бы выставил его отсюда, что и собираюсь сделать.

— Это тебе, — протягиваю Лизе пакет и наклоняюсь, чтобы поцеловать. — Все в порядке?

— Относительно.

— Понял, принял, сейчас решим.

Разворачиваюсь к Тагаеву.

— Думаю, нам стоит отойти поговорить.

— Я не договорил с дочерью.

Он чувствует себя хозяином положения. Только вот дело в том, что хозяином он перестал быть сразу, как ко мне попали все файлы.

— Договорили, — отвечаю с нажимом и киваю на дверь. — Выходим.

Все же, он сдается. Кивает и идет к выходу. Уверенно, с высоко поднятой головой и ровной спиной. У кого-то через пять минут будет напрочь испорчено настроение.

Мы выходим из больницы на улицу и следуем к его машине. Страха у меня нет, потому что эта же информация передана Богдану. Он знает, что с ней делать в случае, если со мной что-то случится.

— Думаю, ты немного не понимаешь, — хмыкает Тагаев, как только размещаемся на заднем сиденье.

Он вальяжно раскидывает ноги в стороны и облокачивается на сиденье. Смотрит на меня надменно ровно до тех пор, пока я не вытаскиваю из кармана флешку.

— Посмотрим кино? — спрашиваю. — Уверен, вам понравится.

— И что за фильм?

— Интересный. Для вас — возбуждающий, для меня — мерзкий.

Он все еще чувствует себя положением вещей, пока просит у своего водителя достать ноутбук. Я же понимаю, что информация в моих руках — то, что обеспечит нам с Лизой спокойное существование. Меня это несказанно радует, но при этом тянет на то, чтобы обнародовать полученную информацию. То, что я узнал — нельзя скрывать, но и рассказать без ведома Лизы не могу. Несмотря на тиранию отца, она все еще любит его. Он для нее — опора. Человек, на которого она может положиться. С ним она чувствует себя защищенной и в безопасности.

Я не могу сейчас вывалить на нее эту информацию. Не могу рассказать о том, что узнал, потому что это слишком… мерзко. Мне нужно ее подготовить, дождаться, пока она будет в том состоянии, когда сможет принять информацию адекватно. Пока что слишком рано, если судить по тому, что я успел увидеть в палате.

Когда получаю ноутбук, вставляю флешку и запускаю первое видео. Оно — с документами. Покупка недвижимости на его имя, подвального помещения, гаражей.

— И что это? — хмыкает. Я не вижу.

— Я думаю, следующее видео все прояснит.

Открываю. На экран не смотрю, слишком мерзко, а вот за реакцией Тагаева наблюдаю. Он ставит на паузу в середине и спрашивает:

— Откуда у тебя это?

— Принесли. Ты думал, я ничего не найду? Серьезно? — хмыкаю. — Ты, блядь, дочь держишь под замком.

— Тебя это не касается.

— Теперь, когда Лиза родила мне сына — мое. Ты, блядь, ничего решать не будешь, потому что это, — я тычу в экран. — Статья. Серьезная, знаешь. Тебя за это посадят и вряд ли ты долго проживешь в тюрьме. Там с такими извращенцами быстро расправляются.

Тагаев впервые бледнеет. Думаю, в красках представляет, что с ним сделают заключенные. Все-таки, бордель с несовершеннолетними — не равно своровать пару миллионов. Ему за это пожизненное светит, только на зоне ему и месяца не прожить, стоит заключенным узнать, по какой статье он присел.

— Что ты хочешь?

— Хороший разговор, мне нравится, — киваю. — С этого момента ты оставляет Лизу. Насовсем. Ты, нахрен, к ней даже не приближаешься.

— Я ее отец.

— Мне насрать, кто ты. Она в ужасном психологическом состоянии из-за тебя и вряд ли ей захочется возвращаться в ту клетку, что ты ей приготовил. Да и я не позволю.

— Ей девятнадцать.

— Взрослая совершеннолетняя девушка. Вправе решать, как ей поступать, не считаешь?

— Не считаю.

— Зря… стоило бы. И у девчонок, которых набрал в свой сраный притон, тоже мнения стоило спросить. Не думаю, что ты это сделал.

— Я могу грохнуть тебя прямо здесь, — скалит зубы.

— Можешь. Завтра эти видео будут на столе у прокурора. Рискнем?

— Ты гарантируешь умолчать, если я отпущу Лизу?

Мне становится противно. Сидеть в его машине, разговаривать с ним и обсуждать это. Мерзко.

— Я даю тебе возможность закрыть притон и помочь девчонкам, которых ты там запер. Действуй. За ним следят. Не советую избавляться от участников.

Конечно, Тагаев понимает, о чем я. Ему страшно. По-настоящему. Я же осознаю, что не смогу это скрыть. Обнародую, как только Лизе станет легче. Такой мрази, как Тагаев, нельзя оставаться на воле и ходить по земле рядом с другими людьми. Ему нельзя дышать с ними одним воздухом.

— Думаю, мы договорились.

После этого покидаю его автомобиль и иду в больницу. Уверен, проблем с ним больше не будет.

Глава 45

Изабелла

Когда на выписку за мной приезжает Тарас, я все еще не верю. Осматриваюсь по сторонам, думая, что прямо сейчас откуда-то из-за угла выбегут амбалы отца и заберут нас с сыном. Похоже на паранойю, но я не верю, что отец так просто меня отпустил, хотя Тарас несколько раз сказал мне, что проблем не будет.

— Привет, — Тар улыбается и с легкостью берет Матвея на руки.

Когда-то давно мама говорила, что отец боялся взять меня на руки, потому что я была крохотной. Тарас не боится брать Матвея, хотя я точно была больше него, не такой маленькой и сморщенной. Иногда мне самой страшно быть с сыном, но Тарас словно ничего не боится. Уверенный в себе, в том, что делает. Я часто ему завидую, потому что совершенно не такая. Я не умею быть такой, как он, хотя стараюсь. Не обращать внимания на обидные слова матери, не думать о том, что от меня отказались подруги. Все, кроме Иды. Она единственная до сих пор мне звонит и спрашивает, как мои дела. Остальные отвернулись, стоило мне сказать о беременности. Мы в одночасье стали другими. У нас больше нет общих интересов, ничего нет. Мы разные. Впрочем, мы всегда такими были. Пока они сменяли одного парня на другого, я сидела взаперти и смотрела сериалы, грезила о свободной жизни.

— Все в порядке?

— Да.

Я думала, родители приедут. Больше, конечно, ждала того, что попытаются сломать план Тараса