Шрифт:
Закладка:
Мужчины принимаются активнее ласкать меня, и во мне снова разгорается еще не остывший костер.
Но на этот раз расслабиться до конца не удается. В голове вертится навязчивая мысль: неужели мы сможем вот так, втроем… и дальше?
– Кис, ты устала, да? – Михаэль поднимает голову. – Давай дадим ей поспать.
– Только останьтесь со мной, – вдруг пугаюсь, что кто-то из них решит уйти.
– Хорошо, – хмыкают, по очереди целуя.
Устраиваюсь поудобнее между Лексом и Михаэлем. Они согревают меня, заставляя чувствовать себя защищенной.
Тем не менее утром просыпаюсь в одиночестве.
Заворачиваюсь в простыню, не зная чью рубашку выбрать. Я вообще жутко смущена. После такого сложно будет нам… Как теперь вести себя? Что говорить?
– Делать что будем? – слышу приглушенные голоса из кухни.
– Ничего. Зачем что-то делать?
– Изначально я был против таких отношений. Ты прекрасно знаешь.
– Тебе было плохо вчера? Что же не ушел?
– Не смог, – звук кулаком об стол. Они что, на взводе? Не хватало новой драки!
– Майкл… относись к этому легче. Зачем ты вечно все усложняешь?..
Слова Лекса ранят. Сажусь на кровать.
Идти к ним уже не хочется. Начинаю одеваться и вызываю такси, через приложение. Телефон оказывается на тумбочке. Значит, я больше не пленница и могу быть свободна.
Голоса на кухне приглушаются. Проверяю сумку: документы, карта… все на месте. Телефон уведомляет о том, что машина ждет.
Тихонько выхожу из комнаты и убегаю через боковой вход.
Меня не замечают, вижу, как мужчины стоят спиной к окну и продолжают разговор. Бросаю последний взгляд на них и отдаю распоряжение:
– В аэропорт, пожалуйста.
Билет через приложение тоже находится довольно быстро. И уже через пять часов я на Родине.
Меня никто не встречает. Еду домой. За вещами.
Не знаю куда, зачем, но я сбегу. Так будет проще для всех нас.
Покупаю в аэропорту новую сим-карту. Набираю Денису – единственному человеку, которому могу доверять.
– С собакой все прекрасно. Сыт, обласкан и доволен. А как ты?
– Почти так же, – грустно усмехаюсь. – Я уезжаю. Куда пока сказать не могу. Скорее всего, к очень дальней родственнице в Париж. Мне нужно помочь с выводом финансов ну и подчистить кое-какие дела. Чтобы с фирмой меня больше ничего не связывало.
– Решила сбежать?
– Дэн…
– Ладно, дело твое. Я помогу. Встретимся в офисе?
– Да, мне нужно забрать кое-какие вещи.
32
Производство встречает запахом новизны: новая мебель, люди, аура. Сначала даже не понимаю, куда попала.
Может быть, наше здание продали успешному бизнесмену и теперь тут что-то другое? Но нет. За стойкой администратора, еще не снятой защитной пленкой у мебели, сидит наша сотрудница.
– Здравствуйте! – улыбается. – Вас ищут, телефоны обрывают… – докладывает она.
– Я ненадолго. Пожалуйста, не говори никому, что я приехала.
– Но Александр Германович…
– Сама свяжусь с ним позже. Ясно?
– Да.
Пока жду Дениса прохожу по кабинетам. Все блестит чистотой и новизной.
– Видели какое оборудование нам завезли? – хвастается начальник производства. Старый, кстати.
– Пока нет. Проводите?
– С удовольствием.
Значит, Алекс решил его не выгонять?.. Или это лишь временно? Интересно. Впрочем, куча новых людей, незнакомых мне, тоже находит себе занятия.
– Расширяемся, вот… – словно это его рук дело проводит экскурсию. Мне приятно видеть то, что происходит. Хотя доверять этому человеку нельзя. В любой момент он скажет: «Не нужно относиться к этому серьезно. Вы уволены». И фирма пойдет с молотка.
– Спасибо за экскурсию, меня ждут.
Прощаюсь с начальником и бегу на встречу с Денисом. По пути наливаю пару чашек ароматного латте. Он вроде бы любит такое. Но в кабинете меня ждет не Дэн. Когда поднимаю глаза на сидящего в кресле, чашка со звоном падает на пол. На идеальный глянцевый пол, растекаясь коричневой грязной кляксой.
Смотрю на сидящего и хочется протереть глаза. Я почти не спала, вот и результат. Наверное, галлюцинации.
– Привет, Дина. Как я рад тебя видеть! И ты, судя по всему, тоже, – смотрит на разлитый кофе.
– Дядя… – выдавливаю. – Рада, конечно, но ты появился очень неожиданно. Так же, как и исчез.
Савелий Петрович качает головой, делая печальное лицо.
– Мне было очень тяжело принимать это решение. Но другого выбора не было.
– Выбор есть всегда, – выражаю несогласие. Меня очень обидело то, как он со мной поступил.
Дядя поднимается с кресла и подходит ко мне. Успеваю оценить легкий загар. Савелий Петрович не выглядит измученным и уставшим… Как любящая племянница, я должна порадоваться за него… да что-то не могу.
– Ты даже не представляешь, как я волновался. Меня заставили… Александр… Он ужасный человек.
– Знаю. Так где же ты был? Пока этот монстр окончательно «разрушал» нашу фирму?
– Скрывался. Мне так жаль, что пришлось оставить тебя… Но поверь, милая, теперь все будет хорошо, – берет меня за руку, заглядывает в глаза.
– Что будет хорошо? – поднимаю брови. Мне не нравится тон, с которым дядя говорит мне эти слова.
– Я верну нашу компанию.
– Что ты задумал? И вообще, объясни, пожалуйста, какие дела тебя связывают с Алексом? Почему он шантажирует тебя?
– Это давняя история относится к его отцу. Мерзавец еще тот… Яблочко от яблоньки! Но тебе ни к чему знать об этом. В этой истории мало приятного.
– Ты знаком с Германом Аристарховичем?! – срывается с губ. При упоминании этого имени дядя вздрагивает.
– Откудатыего знаешь?! – отвечает вопросом на вопрос.
– Только что вернулась из Германии, – пожимаю плечами. – Видела производство своими глазами. И знаешь, они прекрасно работают… Четко и организованно. Так как нам еще поучиться.
– Диана! – обрывает дядя. – Зачем туда ездила? Что тебе наплели? Запудрили мозг, пока меня не было рядом? Ты не знаешь этих людей! Не верь ни единому слову! Герман – лгун, мошенник и волк в овечьей шкуре!
– Правда? Такой ужаснейший человек! Просто дьявол во плоти… – закатываю глаза. – Да что тебе мог сделать мужчина в инвалидном кресле?! – почему-то ору, не сдерживая эмоций.
– В кресле? – переспрашивает дядя, но я пропускаю мимо ушей.
Как быстро я переметнулась на сторону Лекса… Может быть, потому, что просто не хочу верить в то, что он настолько плохой? Или оттого что мне так не хватало поддержки семьи? Той, что от нее осталось…
По щекам катятся слезы обиды.
– Тише, девочка… Не плачь, – гладит меня по голове и заключает в
