– И слава богу, что исчез! Ему место в психушке. Пусть скажет спасибо, что суд принял во внимание его диагноз и назначил такое наказание, а не отбывание срока в тюрьме. Ему бы там показали, где раки зимуют! – произносит Татьяна и в подтверждение своих слов, смачно откусывает маффин.

Меня согревает чай. Расслабляет беседа и уютная атмосфера кофейни, но… время летит неумолимо, приближая момент встречи. Сообщаю Духину адрес кафе и провожаю Танюшку – у нее дежурство в хосписе. К слову, разрыв с Ильей не отразился на моей работе – я по-прежнему помогаю тяжелобольным пациентам, часто вспоминая слова Клавдии Михайловны: «Хоспис – не про смерть, он про жизнь…». Месяц назад ее не стало. Как ни пыталась я сдержать эмоции, рвущиеся наружу, как бегущая река, у меня не вышло – я плакала от тоски. А сейчас тоску сменила тихая грусть по ее искрометному юмору и полицейским байкам. И еще я поняла, что сострадание – тоже про жизнь…

– Вёська моя, привет. – Духин заходит внутрь, хотя мы договорились, что я выйду к машине. – Я решил кофе выпить, ты не против?

Красивый, высокий мужчина с пронзительными карими глазами… Мой будущий муж и отец моих детей. Ноздрей касается аромат его парфюмерной воды, запахи озона и мокрой пыли.

– Конечно, не против. Мы с Таней уже перекусили.

– Ну мы и дураки с тобой, Весна. Надо было летом жениться, – произносит Духин, поглядывая на октябрьскую хмарь. Снимает мокрую куртку, запускает пальцы в длинную челку. Мальчишка… Родной и близкий.

– Летом ты был женат, Духин. – Фыркаю я, взмахивая ладонью. Официант бойко подходит к нашему столику и принимает заказ на капучино и корзинку с ягодами.

– Кстати, Машка звонила, – спохватывается Духин, а я хмурюсь. – Не ревнуй, Весна. У нее все там хорошо. Рассказывает, что и не отвыкала от севера. На работе ее хвалят, говорит, что к лету может рассчитывать на должность старшей медсестры.

– Я рада, Костя. Правда, рада, – накрываю его ладонь и нежно поглаживаю.

– Вёсенка моя, а я как рад, что все так случилось… И плевать, что подполковника так и не получил, но я и не рассчитывал. А ты ждала… И папа твой тоже.

– Ну, началось. Ты в своем репертуаре, Духин. Думаешь, я тебя из-за звания люблю? И папа успокоился в отношении тебя… Иногда мне кажется, что он любит тебя больше чем меня – родную дочь, – закатываю глаза. Смотрю в его глубокие темные омуты, вспоминая о тайне. – Я хочу с тобой поговорить.

– Давай после Загса? – предлагает он, глотая ароматный кофе. – Кстати, пошлину я оплатил, пока ты…

– Я беременна, Кость. Думай что хочешь, но у меня не было других мужчин. Если не веришь, то я… тебя не держу. – Кисло поджимаю губы и отворачиваюсь к окну. Почему-то предлагать Духину тест ДНК мне кажется унизительным. Не верит – пусть катится к такой-то бабушке…

От моих слов он застывает. Медленно опускает чашку на стол и… расплывается в довольной улыбке сытого кота.

– Иди ко мне, Весна, – шепчет хрипло и тянет меня за руку.

– Куда? Ты чего, Духин? Здесь же люди? – неуклюже передвигаюсь по диванчику и попадаю прямиком в объятия Кости.

– Я и забыл об этих анализах, – зарываясь в мои волосы пальцами, произносит он.

– О каких анализах? Ты не говорил… Не понимаю…

– Уже неважно, раз ты беременна. Весна, когда она родится? – спрашивает Духин, испепеляя меня взглядом.

Мне хочется плакать и смеяться, обнимать его, целовать щетинистые щеки и благодарить судьбу. Поверил! Вот так легко… Не подвергая сомнениям наши отношения. Наверное, мы и вправду выросли и поумнели?

– Почему она? – спрашиваю сквозь слезы. – Думаешь, у нас родится дочь?

– Я так чувствую. Ну скажи? – целует меня в щеку, распаляя спящий до поры жар. Ох, если бы не общественное место, я показала Духину, на что способна…

– В конце марта.

– Назовем Марта. Весна и Марта – весенняя атмосфера в доме, не находишь? Причем всегда, даже зимой.

От его слов у меня в душе расцветает пышным цветом весна… «Весна, как я люблю твое имя. Ты и правда весна – я расцвел возле тебя. Моя жизнь заиграла новыми красками…», – вспоминаю слова Духина. Теперь я понимаю его чувства…

– Костик, я так переживала, как ты отнесешься к этой новости, – утыкаюсь носом в его шею и закрываю глаза.

– Ну, хватит нюни разводить. Едем заявление подавать, а потом в магазин – мама же вечером придет. Хочу приготовить что-то особенное.

– Ты? И готовить? Пожалуй, мне придется научить тебя варить манную кашу, – хитро прищуриваюсь.

– Если ты хочешь, Вёська. Я не против варить нашим детям кашу. Можешь делать со мной все, что тебе вздумается. Я весь твой… С потрохами.

– Поедем, Духин. А то на нас уже посетители косятся, – смеюсь и подзываю официанта.

Можно было не сомневаться, что Костя договорится о скорой дате регистрации. Хорошо, что я вовремя спохватилась и заказала платье на следующий день после сбивчивого предложения Духина… Мы уложили Алешку и переместились в спальню. Целовались, шептали друг другу нежности, падали на мягкие простыни, как в невесомые облака. А потом он приподнялся на локтях и притянул меня к груди. Поцеловал в губы. Его лицо озарилось лунным светом, льющимся из окна, глаза засияли…

– Весна, ты выйдешь за меня замуж?

Их с Машей развели быстро. Она подала прошение о переводе на север и съехала от Духина на следующий же день. Мы с Костей жили вместе в моей квартире. Я не поднимала тему женитьбы – просто наслаждалась тихим счастьем, невзирая на штампы. Неудивительно, что его предложение застало меня врасплох!

– Да, Костя. Думала, и не спросишь.

– Плохо же ты обо мне думала.

А теперь мы стоим перед эффектной регистраторшей, как «зеленые» студенты, смущаемся, кидаем друг на друга плотоядные взгляды и мечтаем скорее убежать!

– Согласны ли вы, Константин, взять в жены Весну? Любить ее, уважать, поддерживать в болезни и бедности?

Алешка ерзает возле Анны Витальевны – мамы Костика, расстегивает пуговицы строгого костюма, ноет и посматривает на сурового деду Валеру. Тот хмурится, но по-доброму похлопывает внука по плечу. Я прошу папу уйти в отставку и заниматься воспитанием внуков, но пока мои просьбы он оставляет без ответа. Ну ничего – родится малыш, и генерал изменит мнение.

– Да, согласна, – бодро отвечаю я, крепче сжимая букет.

У нас немного гостей – Танюшка, Бурьянов, Вакуленко, ребята со службы Костика и мои девочки из фитнес-клуба. Тетя Надя из хосписа. А мне и не