Вскоре, наскоро раскидав людей по взводам и отделениям, выдав вновь прибывшим оружие и боеприпасы, мы начали рассаживаться по броне.

Наша колонна резво катила по шоссе, без каких-либо помех со стороны попутных машин, которых почти не попадалось по дороге. А вот встречный поток легковушек, автобусов, микроавтобусов, грузовиков был весьма плотным - было очевидно, что гражданское население спешить убраться подальше от границы, из района возможных боев. Ох, староват я уже для таких упражнений! После того, как впереди затрещали пулеметные очереди, наша машина резко затормозила, и мы через кормовые двери горохом высыпались из БМП управления роты. Бегом, бегом растянулись вдоль обочины и попадали в кювет, пытаясь понять, где противник, куда и по кому стрелять. Но тут, не пригибаясь, к нам подскочил сам комбат и, пульнув матерком, заорал:

- Чего разлеглись?! Без вас тут разберутся, мать вашу... По машинам, "партизаны"! По машинам - и вперед!

Вскочили, и снова бегом понеслись усаживаться в свою БМПшку. Переводя дух, я понял, что на короткой дистанции еще гожусь, но если так весь день придется бегать, тогда есть риск выпасть в осадок... Последним, после минутной заминки, заскочил капитан Баскаков.

- Гоним вперед до самого Мамонова!- крикнул он мехводу, и пояснил для нас - Здешних фрицев уже зажали. С моря их долбят несколько сторожевиков, эсминец "Настойчивый" - у него 4 ствола по 130-мм, и БДК "Минск" - у того вообще РСЗО аж сорок стволов, так что мало не покажется, авиацией их уже проутюжили, а сейчас их добивают четыре роты внутренних войск при поддержке части сил 244-й артиллерийской бригады. Справятся. Но вот каким количеством флотского мата обменялись между собой штаб Балтфлота и командиры судов, особенно 'Настойчивого' и 'Минска', чтобы обеспечить проводку БДК и эсминца по мелководью залива - даже я не могу себе представить! Потому, наверное, и не успели сорвать саму высадку.

Потом он вздохнул и добавил:

- Нам потяжелее придется. Главные силы нашего седьмого отдельного мотострелкового брошены к Гусеву, на поддержку тамошней семьдесят девятой бригады, и практически все средства усиления с ними - и танки, и самоходки, и зенитный дивизион. Там немцы напирают очень сильно. А нам одним неполным батальоном - правда, двести сорок четвертая батарея тоже кое-что вроде бы должна подкинуть - надо остановить фрицев, которые ворвались в Мамоново. Ну, шоссе, положим, мы оседлаем, а вот если немчуру из городка выкуривать прикажут... - ротный задумался и замолчал.

Примерно через час роты нашего батальона начали разворачиваться, полукольцом охватывая Мамоново с севера. На окраинах вспыхивала спорадическая перестрелка, время от времени начинал стучать КПВТ, пару раз хлопнули выстрелы из РПГ. Как выяснилось, это погранцы, отброшенные от границы, не сумевшие своими малыми силами удержать город, и изрядно потрепанные, старались не дать доблестным германским зольдатам слишком уж расслабиться и почувствовать себя полными хозяевами положения. Они заняли позиции вокруг базы хранения военной техники на окраине Мамоново, и упорно отбивали все попытки фрицев выбить их оттуда.

Вскоре, установив взаимодействие с 'зелеными фуражками', командир батальона решил сначала помотать фрицам нервы. Выяснив у пограничников, рядом с какими ориентирами расположены засеченные ими средства усиления противника, командир приказал выдвигать вперед короткими бросками одну-две 'коробочки', гасить обнаруженные цели огнем КПВТ или автоматических пушек, и тут же отводить 'коробочки' назад, в не простреливаемую противником зону.

Однако пока налаживалось взаимодействие, пока уточнялись цели, пока отдавались приказы, вермахт решил продвинуться вперед. На наши позиции стали падать мины, загрохотала фрицевская артиллерия, и после двадцатиминутного огневого налета из-за окраинных домов Мамоново выползли несколько "Артштурмов", перед которыми двигались цепи немецкой пехоты. Нам пришлось на своем горьком опыте убедиться, что 30-мм автоматическая пушка БМП-2, действуя в борт, конечно, способна помножить эту самоходку на ноль, но и короткоствольная 75-мм пушка 'Артштурмов' первых модификаций, в свою очередь, при удачном попадании может превратить БМП в груду металлолома. Наша рота потеряла одну БМП, и один БТР, слишком увлекшиеся стрельбой по бронированным целям и прореживанием немецкой пехоты.

Первые цепи немцев подошли к нашим позициям метров на 600, и тогда дружно застучали взводные ПК наших 'партизан' и соседней роты. Автоматы пока молчали, и лишь когда небольшая группа фрицев, опередив свои цепи, внезапно показалась из ложбинки метрах в двухстах перед нами, загрохотали стволы чуть ли не всей роты. Стрельба была - в белый свет как в копеечку. Я, стараясь не терять самообладания, старательно выцеливал фигурки, казавшиеся в прицеле очень маленькими и далекими, и выпустил всего пару скупых очередей, отсекая по паре патронов. Зацепили я сам кого или нет - не знаю, но все же десятки автоматных стволов дали приличную плотность огня - несколько фигурок упало, а остальные предпочли скрыться обратно в ложбине.

Несмотря на досадные потери нашей бронетехники, фрицам тут ничего не светило. Откуда-то из-за нашей спины раздались артиллерийские залпы. Обернувшись, я увидел на плоской высотке метрах в 800 за нашими позициями знакомые (правда, лишь по телепередачам и фотографиям) длинные стволы 100-мм 'Рапир'. Не прошло и четверти часа, как, оставив перед нашими позициями шесть подбитых Stug-III (из них четыре 'Рапиры' раздолбали в хлам), фрицы откатились обратно, под прикрытие городских строений. Стороны снова перешли к вялой перестрелке.

Вскоре в ложбинке, где засело не только управление нашего взвода, но и управление роты, появился комбат. Отозвав капитана Баскакова в сторону, он весьма эмоционально принялся ему что-то втолковывать. Сначала до нас почти ничего не доносилось, но очень скоро разговор перешел на повышенные тона, и слова родного русского языка стали вполне отчетливо слышны.

- Так какого же хобота, ты, расп....й, мать твою, не вдолбил этим недоумкам, что огонь надо вести только с ходу и все время менять позиции?!

Капитан что-то пытался возражать, но комбат продолжал давить на него с неослабевающей силой:

- Это твоя задача была, так им мозги прокомпостировать, чтобы они не вздумали под фрицевские пушки подставляться! Твоя! Так что продрай всех с песочком вперехлест через колено, чтобы не вздумали лезть под прицел фрицам! Пусть лучше мажут второпях, но успевают сдернуть в укрытие, чем потом на них похоронки писать! И ремонтировать этот металлолом мне негде!

Капитан снова принялся вяло отбрехиваться, но комбат, немного понизив тон, отрезал:

- Все! Иди и наведи у себя в роте порядок!

Баскаков, заметно обескураженный, пошел сливать начальственный гнев на командиров взводов, и