Ему не надо помогать, — жарко шептал Увальцев, глядя на Машу. — Его все равно не поймают. Он слишком… слишком обычный снаружи. И умный. Гораздо умнее меня, я плохой ученик.

— Вы просто неопытный, — девушка покачала головой. — Мы поймали вас раньше, чем вы обрели силу.

Если поначалу Маше было противно, то сейчас она словно вошла во вкус. Вжилась в роль Клариссы Старлинг! И с удовлетворением понимала: четко разделяет свои истинные мысли и то, что нужно говорить Увальцеву, то, чего он от нее ждет.

— Жаль, что вы мне не поверили, — вздохнул тот. — Я ведь правда мечтал превзойти его… Поэтому и взял на себя всех остальных.

— Или, — Маша, борясь с внутренним отвращением к человеку напротив, наклонилась вперед, пристально глядя ему в глаза и таинственно улыбаясь, — или вы хотели помочь ему. Прикрыть его, защитить.

— Да, — Увальцев сглотнул, не выдержав такой близости, и смущенно отвернулся.

Смущенно! Маша чуть даже не рассмеялась.

— Да, мне хотелось его защитить, но вы напрасно делаете мне комплименты. Я не так хорош, как он. Я и вправду хотел быть лучше, поэтому решил соврать. Я слабак, увы.

Незадачливый убийца тоже входил во вкус, он осмелел, поверив Маше. Внимание со стороны женщины, к которому он не привык, льстило и будоражило. Сама она чувствовала, что нравится Увальцеву, как, наверное, нравятся ему все девушки без исключения, и потому он прислушивается. Желание, падкость на женскую красоту делали поклонника маньяка слабым, заметно снижая способность мыслить критически.

— Нет, вы сильны, — Маша откинулась на спинку стула, чувствуя облегчение от того, что отдалилась от этой похотливой хари. — Вы сильны тем, что попытались защитить того, кого считаете авторитетом. И тем, что признали свою слабость. Понимаете это?

— Понимаю, — робко улыбнулся Увальцев. — Я ведь как-то об этом не думал…

— Так подумайте. И не будьте столь самокритичны. Так вы говорите, что ваш учитель — самый обычный?

— Конечно, — закивал убийца. — Он живет в самом обычном доме, ходит на самую обычную работу. Но… вряд ли, как я, убирает улицы. Он умнее. И у него нет справки из дурдома, как у меня.

Увальцев отвернулся, и Маша заметила в уголке его правого глаза блестящую капельку. Расчувствовался… Вот скотина! Так, спокойно, Маша, спокойно. Дыши!.. Раз он так уверенно рассказывает про убийцу, может, он не просто подражает вслепую, а действительно знает, кто он? Но нет, это было бы слишком просто… Надо выдавить из него больше! Еще что-нибудь!

— Владимир, — девушка старалась говорить максимально мягко. — Лилия Росткова… Вы любили ее? То есть любите?

— Да, — сглотнув, глухо ответил Увальцев. Не задумываясь и не сомневаясь.

— Но ту, другую, девушку вы убили, — осторожно продолжила Маша.

— Потому что она не Лилия! — Увальцев вновь повернулся к ней, он дрожал, выпученные глаза словно пытались выскочить из орбит. — Она вся в грехе! Вся! Она надо мной смеялась и говорила, что у меня денег не хватит, чтобы за ней ухаживать! А Лилия… Она другая.

— Владимир, простите. Простите, что заставила вас вспоминать об этом. Просто это важно… Скажите, а ваш учитель может любить кого-то так сильно, как вы свою девушку?

— Может, — Увальцев вдруг успокоился. — Только ему нужно ее сначала найти.

Найти? В голове Маши начала выстраиваться схема. А были ли в последнее время пропажи — не смерти, а именно что исчезнувшие без следа молодые девушки определенного типажа? Ведь если не получается найти убийцу по его жертвам, то, может, получится зайти с другой стороны.

Глава 16

— Вадик, это же те люди, которые тогда на вас напали, — шепотом сказала мне Ника, пока мы шли от машины ко входу. — Почему они до сих пор здесь? Сергей не может их выгнать? А ты, что же, совсем ничего не решаешь?

— Это люди Севера, — терпеливо объяснял я. — Да, у нас был конфликт, но теперь он сменился нейтралитетом. А еще эти люди — первый рубеж обороны на случай рейдерского захвата. Первыми же, если что, и полягут.

— Захвата?

— Ну… Если вдруг кто-то попытается отобрать игровой зал и видеосалон силой. Или захочет напугать.

— А как же Саня? — мы зашли внутрь, стало шумно, и Ванька Слюсарев не мог услышать наш разговор. Тем более что он был в предвкушении новых впечатлений. — Ты же сделал его главой службы безопасности. У вас же охрана. Своя охрана!

— Ника, я не буду без лишнего повода подвергать опасности хороших парней, — я покачал головой. — Пусть с бандитами разбираются бандиты. Клин клином вышибают. А когда появится возможность, поверь мне, мы очень быстро избавимся и от Еремы с Башкой, и от Севера, и от всех таких прочих. Пойдем.

Мы зашли в первый зал, где все еще дежурил админ Лешка, на стуле у стены прикорнула Гайка. Увидела меня, улыбнулась было, но следом заметила Нику и смешно притворилась спящей. Бог мой, леопардовы страсти.

— О, привет, Ника! — к нам, улыбаясь, подошел Саня. — Ванька, и ты тут? Здорово, здорово, давно тебя не видно было… Слышь, Камень, тут этот Денис приходил. Ну, который с Зои Космодемьянской. Короче, я его взял. Нормальный пацан, боевой, в Афгане успел побывать тоже. Он поэтому с батькой Тани так возится. Понимает все.

— Как считаешь правильным, Сань, — сказал я. — Надежный парень — отлично, нам такие нужны. Домой не собираешься?

— Да уже смысла нет, — он махнул рукой. — А вот Илюха с Дюсом, молодчики, все же ушли.

— И правильно сделали. Надо нам сокращать постоянный контроль, отпускать ребят в самостоятельное плавание.

— А что с Таней? Известно? — Саня покосился на Нику. — Ты же в курсе?..

— Да, — сухо ответила девушка.

— Значит так, — сказал я, повернувшись к девушке. — Сейчас идем в кабинет и сделаем несколько нужных звонков. В том числе твоей старшей сестре. Расскажешь ей все, вдруг эта тварь, взрослый друг, и есть тот самый неуловимый маньяк. А уже завтра все повторишь в милиции. Помнишь?

— Да.

Немногословна она теперь, когда высказалась. Что ж. А вообще, по-хорошему бы уже сегодня сгонять в отделение, добавить Никины показания к нашим. Пожалуй, так мы и сделаем.