Мама и папа поднесли Марджори стакан воды и попросили ее принять несколько таблеток, которые должны были помочь ей заснуть. Мама упомянула доктора Гамильтона и все твердила сестре о «твоем докторе». Родители осторожно начали обрабатывать раны Марджори. Она позволила им уложить себя в кровать и укрыть покрывалами. Марджори продолжала говорить, но было очевидно, что она скоро закончит.

– После исполнения обряда экзорцизма, как вы можете быть уверены, что демон не остался, не запрятался куда-то глубоко? Как вы можете понять, что он не впал в спячку, не затаился, чтобы проявить себя много лет спустя, когда некому будет прийти на помощь? Кстати, а что, если вы изгнали не тот дух? Что если вы выгнали душу человека, телом которого теперь завладел демон? Если бы я верила во все это, меня бы очень беспокоило, что подобное может произойти со мной!

Глаза Марджори начали слипаться. Она легла на бок, отвернувшись от всего происходящего в комнате и от всех нас. Последние вопросы она задавала с закрытыми глазами.

– Отец Уондерли, а откуда вы вообще знаете, что у человека в теле есть душа? Хоть это вы можете подтвердить?

Отступление из комнаты Марджори было сплошным хаосом.

Папа раздраженно крикнул оператору Дженн, чтобы та хоть минутку постояла в коридоре и присмотрела за Марджори. Дженн завопила Барри, уже успевшему спуститься на первый этаж, что она здесь не для того, чтобы принимать указания от папы. Мама орала на папу, требуя, чтобы тот заткнулся, и быстро увела меня вниз. Оказавшись в холле, мама добралась до мобильного телефона и крикнула папе и отцу Уондерли, что она звонит в больницу, доктору Гамильтону, чтобы рассказать о метках на теле Марджори. Началась битва за телефон. Папа начал вырывать мобильный у мамы, схватив ее за руку. Она отбивалась от него. Отец Уондерли безуспешно пытался всех примирить. Вскоре к нему присоединились Барри и доктор Навидсон.

Я заверещала:

– Хватит, хватит, хватит!

Взрослые на мгновение остановились и затихли. Все выглядели смущенными. Наконец, мама велела мне отправиться на кухню, пообещав скоро присоединиться ко мне. Кивнув, я неспешно ретировалась, но не в сторону кухни, а к гостиной. Я не спешила, выжидая, пока собравшиеся вновь заговорят. Первым слово взял папа. Он извинился перед мамой, назвав ее «любимой», но при этом настаивал на том, что звонить доктору Гамильтону нельзя, так как врач ее живо упечет в больницу, и тогда ей уже никто не поможет. Он напомнил, что они уже обсуждали этот вопрос, вознесли свои молитвы и приняли решение вверить себя отцу Уондерли и пройти этот путь до конца. Отец Уондерли взывал к маме, постоянно обращаясь к ней по имени. Он высказал мысль, что происходящее с Марджори – самый страшный кошмар для родителей, однако мой папа был прав: звонить в больницу не стоит. Священник выразил уверенность, что после всего увиденного он сможет заручиться разрешением епископа и вскоре приступит к исполнению обряда.

Все это время мама качала головой:

– Мы никогда не проснемся от этого страшного сна.

Кен поджидал нас в гостиной. На мой «привет» он ответил смущенным «здравствуй». Потом он сказал:

– Прости меня.

К чему он извинялся – я не поняла. Только я собралась его спросить, как Барри, покинувший маму с папой, подскочил к Кену. Барри спросил, видел ли Кен все из трейлера. Кен подтвердил. Тут его обступили оператор Тони, папа и доктор Навидсон. У Кена на лице была та же болезненная гримаса, которая возникла на моем лице, когда я прикидывалась, что у меня болит живот этим утром.

Отец Уондерли все еще стоял в холле с мамой. До меня уже не доносились их слова. Мягко пожав ее руки, священник оставил маму одну. Проходя мимо меня, он дотронулся до моего плеча и поблагодарил за помощь. Он заверил меня, что я прекрасно исполнила свою роль и моя помощь еще может им пригодиться. Затем и он присоединился к группе мужчин, обступивших Кена и теперь закидывавших сценариста вопросами.

Кен поднял руки, призвав всех к тишине. Он сообщил собравшимся, что имя демона – Йидра – показалось ему знакомым, когда он впервые услышал его, наблюдая за происходящим у Марджори из трейлера. Однако он не смог вспомнить, кто или что скрывается за этим словом, поэтому обратился к Google. Йидра оказалась мелким демоном из пантеона вселенной космологического хоррора писателя начала XX века Говарда Лавкрафта, в своих произведениях живописавшего мир, в котором господствуют так называемые безымянные Древние боги и всевозможные монстры с щупальцами из других измерений. Кен подчеркнул, что Йидра – чистый вымысел и что этот образ не встречается ни в иудео-христианской традиции, ни в языческих верованиях. Интересно, отметил Кен, что Лавкрафт представляет Йидру в виде соблазнительной женщины.

Доктор Навидсон заметил:

– Марджори говорила мужским голосом в тот момент, когда она, предположительно, была во власти Йидры.

Отец Уондерли сказал:

– Демон скрывает свою истинную личину. Так обычно бывает до самого конца.

– Почему она заявила, что вам все известно? Вы с ней обсуждали это, рассказывали ей что-то? – спросил папа. Он еще не начал кричать на Кена, но его голос достаточно гремел, чтобы отец Уондерли отреагировал:

– Спокойно, Джон.

– О чем вы? С наших первых интервью, когда мы только начинали с вами работать, я лишь обменивался любезностями, приветствиями и прощаниями с Марджори. Я подчеркну: я не знал имени демона. Мне самому пришлось искать в Интернете. Да, я большой фанат Лавкрафта как писателя. Но Йидра – столь незначительный персонаж, что я просто забыл о ней.

– Тогда как же она узнала, что вы фанат Лавкрафта? – В папиных словах явственно ощущалось желание распустить руки.

Отец Уондерли вставил:

– Боюсь, мы уже знаем страшный ответ на этот вопрос.

Кен пожал плечами:

– Да она скорее всего просто видела меня в футболке с принтом Лавкрафта/Мискатоникского университета[48].

Папа сказал:

– Маловероятно. Что поймет из этих изображений девочка в четырнадцать лет?

– Лавкрафт – довольно популярный писатель. Она вполне могла найти связь. Или пробила по Google надпись на моей футболке и так вышла на статьи о Лавкрафте и Йидре на Википедии. Не так уж и сложно, не думаю, что…

Барри похлопал Кена по плечу и покачал головой. Кен кивнул и, оставив разговоры о Марджори и Лавкрафте, заявил:

– Я возвращаюсь в трейлер. Буду там, если могу быть полезен.

Отец Уондерли, папа и доктор Навидсон собрались в плотный круг и зачастили словами, перебивая друг друга. Я не могла разобрать, кто из них что говорит. Однако вся троица была едина в мнении, что, исходя из полученных доказательств пределов ее возможностей, Марджори одержима демоном.

– …четырнадцатилетняя девочка просто не может знать то, о чем она говорила…