То ли Алин окончательно пришла в себя, то ли искин моей брони уловил мое желание, но на руке ребенка, чуть выше локтя появилась коричневая метка, явно указывающая на место для удара.

Попробовав пару раз махнуть мечем, я понял, что лишь оттягиваю время, а проклятый писк медстаба, уже сводивший меня с ума, становился еще более невыносимым.

С трудом поборов желание закрыть глаза, в третий раз поднял меч вверх и резко опустил его на руку ребенка. То ли мне благоволила удача, то ли возросшая синхронизация и искин брони подсобили мне, но удар пришелся ровно туда, где и была метка.

Крик девочки и испуганный стон Алин слились в один звук, а я словно в замедленной съемке видел, как конечность, занятая паразитом, медленно падает на пол, разбрызгивая во все стороны кровь. Тело малышки изогнулось, почти скидывая с себя брата, но тот словно клещ вцепился в стол, не давая сестре упасть со стола.

Активировав резак, пламя которого сменилось с бритвенного синего до добродушного желтого, я поднес его к культе малышки, прижигая рану. Теперь пацану сестру удержать не удалось, и он кубарем скатился на пол, но тут же подскочив, вернулся обратно.

Отрубленная рука неожиданно зашевелилась, и из нее показалось зеленоватое тело с круглой пастью, полной мелких зубов. Тварь была совсем маленькой, но скаф увеличил изображение, и я смог все это рассмотреть в мельчайших подробностях. В очередной раз вздрогнув от отвращения, поднял ногу и с удовольствием наступил на червя, превращая того в кровавую кашицу, вместе с его домом.

Сидя в броне, ощущал, как меня бьёт мелкая дрожь, а пот градом стекает по-моему лицу, не смотря на то, что системы обеспечения машины работали, обеспечивая приток свежего воздуха.

– Вик, все закончилось, но ей нужно еще помочь, – дрожащий голос Алин вывел меня из ступора.

Сделав несколько шагов от стола, чтобы скаф не мешался, я начал выбираться из него. Потянувшись, извлек свое тело наружу и спрыгнул вниз.

– Берегись! – крик Алин заставил меня отшатнуться в сторону, слегка пригибаясь и одновременно с этим пропуская в паре сантиметров от своей головы кулак, в котором была зажата какая-то железяка.

Отпрыгнув назад, увидел, как пацан, державший обрезок трубы, которую я притащил вместе с другими, делает шаг мне на встречу, готовясь к следующему замаху. Орудие было тяжеловато для него, и движения выходили неуклюжими, видимо, еще сказывались усталость и истощение организма.

Выставив руки перед собой ладонями к пареньку, я попробовал поговорить с ним.

– Стой, ты чего! Крышей поехал что ли? – предположение имело право на жизнь, особенно после случившегося, но ответа на свой вопрос я, естественно, не получил.

Парень, перехватив поудобнее трубу двумя руками, шаг за шагом начал приближаться ко мне, выставив ее вперед. Он что-то тарабанил на своем языке, прожигая меня взглядом.

– Так, стоп! – внезапная мысль пронзила меня, и я опустил взгляд вниз, совершенно не задумываясь, что пацан может этим воспользоваться.

Комбинезон, в котором я пришел в этот мир ярко переливался медным цветом. Символы на нем попеременно вспыхивали, более мелкие сливались с другими такими же, образуя большие, а те в свою очередь, уже почти полностью заполнили поверхность комбеза, вытеснив черноту с него.

Засмотревшись на причудливую метаморфозу комбинезона, я таки упустил из виду парня и чуть было не поплатился за это целостностью своего черепа. Труба, прошла сверху вниз, едва не задев меня, и мальчишка, не рассчитав силу инерции тяжелой железки, начал проваливаться вслед за ней.

Я не дрался уже довольно давно, еще с тех пор, как служил в армии, и опыт уличных драк у меня отсутствовал как таковой, но упустить такой шанс было трудно. Подняв колено на уровне живота, просто подставил ногу по ходу движения, и мой незадачливый противник сам себя наказал за безрассудную атаку.

Согнувшись пополам, он выпустил трубу из рук и осел на пол, пытаясь протолкнуть в свои лёгкие хоть глоток воздуха, открывая рот подобно рыбе, выброшенной на берег. Пока он приходил в себя, я ногой отбросил в сторону оружие, и поняв, что выбора нет, снял еще и штаны, сообразив из них импровизированную веревку.

Парень, размазывая слезы и сопли по лицу, с испугом смотрел за моими телодвижениями. Даже когда я шагнул в его сторону, он не попробовал убежать, лишь громче заплакал. Видимо, последнюю атаку он совершал на одних морально-волевых, а теперь и вовсе расклеился.

У меня мелькнула мысль, что, может, и не стоит его связывать: настолько безобидно он выглядел, словно по волшебству превратившись из дикого звереныша в маленького мальчика. Но тут у меня зачесалось в районе виска, как бы напоминая, что это я мог бы лежать сейчас на полу с повышенной концентрацией металла в голове, поэтому, подавив чувство жалости, лишь потуже затянул узлы на ногах и руках паренька.

Обездвижив мальчишку, с чувством удовлетворения распрямился и отряхнул руки. Сама схватка, если можно ее было так назвать, так как после упущенной возможности, у парня не было и шанса на победу, и последующее связывание вряд ли длились больше пары минут. Именно столько понадобилось времени, чтобы опомниться моей виртуальной напарнице.

– Ты чего творишь!? – Девушка задыхалась от гнева. Мне даже стало интересно, как виртуальные существа могут задыхаться. Надо будет как-нибудь расспросить на досуге.

Интонация Алин прекрасно давала понять, что, если бы у проекции была бы плотность и масса, я огреб бы похлеще, чем о от пацана:

– Это же ребенок! Ты как посмел его ударить, садист? Он же и так еле живой, а ты его чуть не добил окончательно!

– Успокойся, матушка-гусыня, ничего с твоим гадким утенком не случится, – увидев, как глаза голограммы готовы вылезти от возмущения, понял, что только что подкинул на свою могилу пару лишних лопат земли.

– Что там с девочкой? Жить будет? – я постарался перевести разговор на другую тему, пока Алин стояла, пучив глаза.

Подобрав разбросанные медикаменты, уточнил у девушки, где здесь успокоительное, и когда она подсветила требуемое, взял лекарство и вколол парню полную дозу. Предвосхищая гневную тираду Алин, я, складывая разбросанную мелочевку в аптечку, сразу заявил:

– Алин, включи