Одной из традиционных черт правителя в любом месте и в любое время является способность собрать войско для войны. Это относится и к князьям Руси. Все они способны были, помимо своей дружины, собирать, хотя и не так часто, местное ополчение, а князь Киева мог призывать против общих врагов войска всех русских княжеств через подчиненных ему князей (это, конечно, идеальный сценарий, так как можно найти примеры, когда горожане отказывались поддерживать своих князей или когда князья бунтовали против князя Киева и т. д.). Все это похоже на описание Питером Сойером скандинавских королей, которые отправлялись на войну со своими дружинами, но при этом были способны собирать для защиты и более крупные силы, представленные союзниками, воинами даннических племен и даже горожанами. Эта возможность стала особенно важной после смерти Ярослава Мудрого, когда его сын Изяслав Киевский вместе со своими братьями Святославом (ум. в 1077 г.) и Всеволодом собирали войска для защиты Руси: в 1060 г. от торков и в 1067 г. против Всеслава Брячиславича Полоцкого (ум. в 1101 г.), после того как он захватил Новгород (ПВЛ под гг. 1060 и 1067). Эта способность собирать войска для обороны от общих врагов была одной из ключевых для киевского князя. Это видно также и на примере Всеволода Ольговича (ум. в 1146), узурпатора, в том смысле, что он не имел прав занимать киевский стол с точки зрения господствовавших в то время правил наследования, который все еще мог собирать войска по всей Руси, включая Новгород и часто проводил независимую политику. (Общие представления о порядке наследования заключаются в том, что если отец не занимал какой-либо стол, чаще всего – киевский, то его сын не мог его занять.) Но этот принцип действовал и на локальном уровне, поскольку правители собирали войска с подвластных им регионов и городов, чтобы отправиться на войну, часто друг с другом. В 1096 г. ПВЛ отмечает конфликт между Олегом Святославичем (ум. в 1115 г.) и Изяславом Владимировичем (ум. в 1096 г.), который захватил принадлежавшие Олегу земли. При этом Олег набрал армию в Смоленске, а Изяслав – в Суздале, Ростове и Белоозере. Другие стороны, которые вступили в конфликт позже, также собирали войска против Олега на подвластных им территориях. Такая практика закрепилась в междоусобных войнах конца XI – начала XII в., когда Владимировичи/Рюриковичи сражались за землю и старшинство. В каждом случае «князь» был связан с той территорией, которой он правил и с которой собирал войска.

Другой традиционной функцией средневекового правителя было издание законов. Это относится и к Руси, и на этом примере можно показать сходство и различие между русскими князьями и правителями остальной Европы. Первый свод законов Руси назывался Русская Правда, и составлен он был при Ярославе Мудром. То же самое происходило и по всей Европе: например, Иштван Венгерский (ум. в 1038 г.) (или его непосредственный преемник Андраш) свел ряд декретов и законов в первый правовой кодекс Венгрии. Ярослав, будучи «единоличным правителем» Руси, имел полное право создать собственный правовой кодекс или, что более правильно, кодифицировать некоторые уже существовавшие правовые практики. Однако его сыновья немного отошли от европейской нормы. Поправки в Русскую Правду известны как Правда Ярославичей (Изяслава, Святослава и Всеволода), которые совместно договорились о внесении изменений в кодекс и распространили его действие на всю Русь, точно так же как они собирали войска по всей Руси для отражения врагов. Следующее поколение князей собралось в Любече в 1097 г., чтобы заключить мир и выработать новое понимание территориального разделения Руси (ПВЛ под г. 1097), и этот съезд помогает нам увидеть как схожие черты, так и различия по отношению к европейской концепции власти. Шесть князей, представлявших основные ветви правящей династии, собрались, чтобы дать ответ на всплеск междоусобной борьбы, попытавшись придать форму понятиям территории и ответственности, а также единое понимание, что такое «князь» (при этом нужно помнить, что все князья были представителями династии Владимировичей/ Рюриковичей и, таким образом, родственниками). Таким образом, князья собрались, чтобы коллективно осудить конфликты внутри своей династии. Однако более попыток коллективного законотворчества не предпринималось. На деле княжеский съезд показал растущее различие в управлении удельными княжествами и локальными ветвями династии, и различия эти увеличивались по мере увеличения количества ветвей. В этом Владимировичи/Рюриковичи не соответствуют традиционным представлениям о европейском правителе, поскольку они редко выступают в роли судей, больше полагаясь на обычное право и вергельд (виру), которые поддерживали порядок без вмешательства князя. Однако они все равно похожи на других правителей, особенно на ирландских, которые, из-за своей многочисленности, часто вынуждены были договариваться друг с другом, чтобы эффективнее управлять страной совместно и разделять властные полномочия. Это снова ставит под сомнение традиционный образ правителя и предполагает дальнейшее изучение и переосмысление законодательных функций королевской власти в средневековой Европе.

Еще одна функция князя, которая объединяет его с другими правителями, – это сбор налогов или дани. В раннюю эпоху нерегулярный и неупорядоченный сбор дани на Руси привел к гибели от рук древлян князя Игоря в 945 г., результатом чего стала не только история о мести его жены, но также осознание необходимости создать упорядоченную систему сбора дани (и не более) (ПВЛ под г. 945). В дальнейшем русские правители также собирали дань с подвластных территорий, поэтому они заботились о том, чтобы установить четкие границы этих территорий и защищать их от других князей. Нужно, однако, отметить, что есть свидетельства, что князья отправляли часть своих налоговых сборов киевскому князю. Например, Ярослав (еще до того, как он стал Мудрым) решил отказаться от этой практики в 1014 г., что практически привело к войне с его отцом Владимиром (ПВЛ под г. 1014). Это дает нам еще одно основание для категоризации княжеской иерархии Руси, хотя свидетельства того времени достаточно скудны. Разделение зон сбора налогов или дани отражало территориальное деление князей. Князь мог собирать дань/налоги с города и прилегающей к нему территории, которой он управлял. Когда границы нарушались, а случалось это часто, направлялся протест (обычно князю Киева) и/или разгорался конфликт. Князья Руси собирались для разграничения зон сбора дани для минимизации таких конфликтов, как это было в 1146 г., когда решался вопрос о взимании дани в северо-восточных землях вдоль Волги (Ипатьевская летопись, 1146). Саймон Франклин отмечает важность этих событий в создании русского государства: «Организация и охрана торговых путей и зон сбора дани внесла вклад в консолидацию и рост государства под управлением князей». И то же самое можно сказать и о других европейских государствах, хотя и в немного других терминах. В Скандинавии, а также в Германии при Оттонидах и Салической династии дань взималась с подчиненных племен и народов. Однако в историографии о налогах часто пишут не так, как позволяют судить скудные источники по истории Руси. Это может создать иллюзию различий в реализации, хотя на деле это вытекает из различий в источниках. Аналогично существовали другие обязанности в пользу правителя, например обязанность предоставлять размещение путешествующему по своим владениям правителю. Это известно на примере Германии Оттонидов и Салической династии, но также и в других частях Европы. К сожалению, хотя мы и знаем, что русские князья периодически путешествовали по своим владениям, как это показал Джон Бернхардт, не сохранилось источников, в которых можно было бы найти предписание предоставлять размещение князю в ходе поездок. И хотя у нас есть определенные трудности с источниковой базой по истории Руси, мы все же имеем свидетельства, что русские князья занимались сбором налогов/дани, а это одна из важнейших функций правителей древности и Средневековья.