—Кто торопит, помощник Марка?! Мне почему-то кажется, что этот хитросделанный Марк Денисович просто нагружает тебя работой в нерабочее время, чтобы держать поближе к себе. Не он ли признавался вчера в любви? Ты же не настолько наивна?

—Я не наивна,— отвечала она, нервно покусывая губы. Возможно, ситуация кажется неоднозначной!— тут намечается грандиозный масштаб перемен в местном самоуправлении, и все это никак не связано со мной, ну просто поверь..

Воодушевившись, она объяснила! К ее изумлению, Максим не проникся.

—Я начинаю уставать от этого маленького Наполеона,— сухо ответил Макс,— ну он хотя бы совершеннолетний?

—Очень смешно. Ему двадцать шесть, я узнавала! И он действительно очень умен. Правда, фанатик, как мой шеф — я уже говорила тебе..

—Ты узнавала?!

Ира уже сожалела, что рассказала ему о любовных признаниях Марка.

—Только не говори, что ревнуешь к этому мальчишке! Мне он не интересен, у нас исключительно рабочие отношения, и на этом все. Ты знаешь!

—Но это не помешало ему влюбиться в тебя, не так ли?! Иришка, я жду тебя. Все реформы подождут до завтра! Гениальный Марк тоже… а я нет.

Ира замерла в растерянности, сжимая телефон в руке, не понимая, как поступить дальше.

—Если ты не пошлешь их тактично, или не очень тактично, это сделаю я!— безапелляционно продолжил Макс, чувствуя ее смятение,— для кого существует рабочее время?!

—Это что за ультиматумы?!— грозно, хотя не очень-то уверенно, парировала она.

—Я. Жду тебя. Под ратушей,— спокойно повторил Макс.

Ирина тяжко вздохнула. На одной чаше весов был любимый человек, который, бросив всех и вся, приехал к ней и фактически спас ее жизнь! На другой — работа, пусть и очень перспективная. Ответ очевиден. Она выбирает Максима!

—Попробуй показать им часы,— мягко продолжил он,— может, там какая-то аномальная зона и они у всех остановились? Почти девять вечера. Ты кушала что-нибудь сегодня после завтрака?

—Да, ты что, тут нам закатывают такие обеды! И кофе-брейки постоянные у них в привычке… Блин, без пятнадцати девять. Ты прав!— она тоскливо покосилась в сторону кабинета, а затем решительно произнесла,— пойду, скажу всем до свидания. И гори оно огнем! Я скоро. Ты у выхода?

—Да.

Ира довольно быстро нашла Марка, жующего бутерброд возле организованного фуршетного столика и, немного смущаясь, спросила:

—Марк Денисович, я не голодна… если на сегодня все, я могу быть свободна?

Он холодно кивнул:

—Конечно! Спасибо за работу. Жаль, что вы нас уже покидаете. Но я понимаю.

Она открыла было рот, чтобы сказать ему о времени, но кому и о чем она собиралась говорить?! Перед глазами сразу же возник Вадим Николаевич, который всегда считал, что если ты уходишь с работы вовремя, это значит — у тебя ее нет! Выходит, маловата нагрузка. И вообще, на ее работе считалось неприличным уходить в официальное время окончания рабочего дня. Даже если ты все переделала — сиди, уткнувшись в бумаги или компьютер, а не то тебя сочтут излишне свободной. Шеф, неплохой на самом деле человек, но страшный эгоист без личной жизни, никогда не заморачивался иным мнением на этот счёт, да и в принципе чужим мнением по любому вопросу.

Когда Ира, наконец, впорхнула в тёплые обьятия Максима, то почувствовала себя по-настоящему свободной! И спокойной. Как-будто она уже дома. Простые человеческие желания снова возвращались к ней, и первое, о чем она подумала сразу после того, насколько счастлива рядом с ним — что страшно голодна! А еще, очень хотелось и поболтать, и расслабиться вместе… Макс ещё поворчал немного по дороге в отель. Ира со смехом рассказала ему пару забавных историй о работе с Вадимом Николаевичем. На вопрос о том, почему он к пятидесяти годам ни разу не был женат, в кулуарах у них обычно шутливо говорили — весь в юриспруденции! И это было правдой, их шеф успевал, помимо основной работы, еще преподавать в двух вузах.

—А какой ты шеф?

—Адекватный! Мне не нужна видимость работы, я вообще не слежу за тем, кто и во сколько приходит-уходит… для меня важно, чтобы работа была сделана качественно и в срок! Все. Других критериев нет. Но у нас, давай заметим ради справедливости, и специфика работы другая, основной штат — программисты, многие работаю на удаленке.

—Согласна, в целом,— кивнула она,— кстати, все наши остались работать! Вернее говоря, они сейчас фуршетничают, но потом опять за работу.

—Вот и пусть работают те, кто любит работать по ночам,— весело откликнулся Макс,— а нормальные люди ночью отдыхают, или… занимаются любовью!

Он обжигал, раздевал ее взглядом, и Ира зарделась от удовольствия.

—Как сосредоточиться на дороге?!— шутливо спросил он сам себя,— слушай, как подумаю, сколько же я тебя ждал… и какое счастье, что больше не нужно скрываться! Нести чушь, смотреть исподтишка, притворяться равнодушным… если бы ты только знала, как меня все это напрягало! Надеюсь, я не слишком многого требую от тебя сейчас — просто мне мало тебя, очень мало..

Его признание буквально выбивало почву из-под ног силой своего откровения. Ира едва дышала, глядя прямо перед собой, и внимая каждому слову Максима — он открывался перед ней, просто и искренне. Макс был прав — бывает близость, которая откровеннее любого физического контакта, это близость душ. Обнажить свое тело намного легче, чем обнажить душу! Сейчас, они были близки как никогда.

И было страшно все испортить, разочаровать его.

Гребаный Аркаша, который на протяжении многих лет, четко и методично, убивал ее самооценку, ее женственность…

И снова, в отеле, в номере, они вместе погрузились в свой мир, понимая и чувствуя друг друга без лишних слов. Обнявшись, долго сидели, расслабляясь, глядя на пляшущие язычки пламени в камине. Минуты текли медленно. Тело Иры уже привычно чутко реагировало на присутствие Макса — на его запах и его прикосновения, которые пьянили как дорогое вино! Она спиной ощущала биение его сердца позади себя, и мурашками по коже — тепло его дыхания.

—Как хорошо! Даже не верится…— прошептал Макс, а ей казалось, что она слышит, о чем он подумал.

Им может быть ещё лучше! Это так. Но разве бывает лучше?! Еще приятнее в родных объятиях такого, на удивление, близкого, и одновременнодалекого еще человека — далекого тем, что не все грани познания друг друга ими раскрыты, и не все загадки разгаданы. Максим Романовский — человек-микрокосм, который стал за короткое время ее личной Вселенной. Как могла Ира не разглядеть, не почувствовать тепла его любви все эти годы?! Ответа она не знала. Впрочем, наверное, обыкновенное человеческое тепло, участие, его дружеское плечо незримо присутствовали в жизни Иры всегда, но она, закрывшись в своем маленьком мирке, как в ракушке, была не способна ничего анализировать.

Погруженная в свои думы, абсолютно счастливая, разомлевшая от жаркого огня полыхающих в камине дров и не менее жарких объятий Максима, она тихо сказала: