Снова грянул дружный хохот. Негодяи явно вошли в раж, не заметив, какой неистовой яростью полыхнули бездонные очи прекрасной валькирии.

— Ах вы скоты!.. — взбешённая Мурчалка в гневе вскочила на ноги, напоминая собой рассерженную дикую кошку, коей ненароком прищемили дверью её пушистый хвост. — Да я скорее с гориллой уединюсь, чем с кем-либо из вас, смрадных хряков! — звонкая затрещина эфесом ятагана прилетела Гулриму прямо по маковке, свалив того на пол таверны.

Веселье разом стихло. Лиходеи тут же повскакивали на ноги и попытались сцапать вёрткую воительницу, которая ловко избежала неуклюжей попытки Лаврютия сграбастать её и в ответ сильно пнула тому пыром сапога в пах. Охнув от пронзившей его острой боли, бандит инстинктивно схватился за причинное место, закатил глаза и принялся медленно оседать рядом с Гулримом.

Тем временем Аннике хорошо прилетело сбоку; это Зелкур ударил её кулаком в висок, заставив пошатнуться; в голове у девы щита зазвенело глухим набатом. Кое-как отбрыкнувшись от насевшего на неё слева бывшего товарища и осознав, что дело приняло серьёзнейший оборот и просто так уйти не удастся, Мурчалка выхватила клинок из ножен да со всей силы саданула по наклонившемуся в её сторону Хасвану, целясь тому в ряху. Но тот успел отпрянуть; ятаган же варяжки вдребезги расколошматил его полупустой кувшин с сидром и затем глубоко застрял в столешнице.

Светлокудрая фурия торопливо попыталась выдернуть свой меч, но с первого раза у неё это не получилось; тонкое лезвие слишком глубоко засело в дереве. И в то же мгновение она краем глаза заметила справа порывистое движение. В испуге обернувшись, Анника заворожённо уставилась на то, как Ахмус, схватив обеими руками табурет, закинул его за свою буйную гриву и на широком замахе сиганул на ошарашенную валькирию. По инерции ещё пару раз уже неуверенно дёрнув на себя по закону подлости так и не пожелавший выскользнуть из досок стола ятаган, замершая от безысходности Мурчалка, словно в замедленной съёмке потрясённо наблюдала за тем, как на неё в высоком прыжке летит косоглазый громила. С тяжёлой табуреткой в лапах. Удара уже было не избежать, а это значит, здравствуйте, тяжёлые сновидения да недоброе, крайне неприятное пробуждение. Если вообще повезёт очухаться, ибо плюха таким массивным стульчиком по темечку явно не сулила Аннике ничего хорошего.

«Вот дерьмо!.. — лишь в отчаянии успела промелькнуть у неё в голове мимолётная тоскливая мысль. — Похоже, отвоевалась я!..»

И в тот же миг северянку накрыла здоровенная тень; кто-то огромный спешно встал между ней и Ахмусом, одновременно сильной рукой уверенно прижав варяжку к себе и тем самым заслонив её от атаки косого лиходея. Спустя секунду табуретка со всей дури прилетела по густой копне рыжих волос; могучий череп выдержал страшный удар, а вот стульчик в пятернях кривоглазого нет, с оглушительным треском разваливаясь на части.

— Ратибор!.. — Анника с нескрываемым облегчением выдохнула, когда резко вскинула лицо; на неё сверху встревоженно смотрели знакомые голубые очи дюжего ратника, от мощной затрещины табуретом по затылку лишь недовольно поморщившегося. Впрочем, тревога в глазах чемпиона Кузгара тут же сменилась лютым гневом. И вот через мгновение левый локоть рыжебородого богатыря метнулся назад и с характерным хрустом врезался в обескураженную неожиданным вмешательством ряху Ахмуса, выбив тому, похоже, как минимум половину зубов. Разбойник, не издав ни звука, рухнул от жуткого удара, как подкошенный. Из его рта обильно хлынула кровь. Вперемешку с осколками клыков.

«Он пришёл! — Мурчалка никогда ранее не думала, что будет так невообразимо радоваться появлению какого-либо мужчины подле неё. — И что я видела сейчас в его зыркушках, пусть и всего дольку-другую? Тревогу! Он за меня испугался! Всё-таки я ему не безразлична! Или мне показалось и я выдаю желаемое за действительное⁈ Но ведь он объявился, хотя мог бы просто забрать золотишко да смыться куда моргалики глядят! Но рыжик здесь, а это уже кое-что да значит!»

— Вам чего, козьи морды, жить надоело⁈ — между тем свирепо прорычал Ратибор на полкабака, после всаживая добрый крюк в челюсть подскочившему к нему Баликану. От сильнейшей плюхи могучего великана, разбойника добро откинуло назад; пролетев метра три, тот бесформенной кучей грохнулся на соседний столик, вдребезги его расколошматив. Следом досталось Зелкуру; тот словил хлёсткий удар под дых, а затем и колено в рожу, сломавшее ему нос и отправившее наёмника в царствие беспокойных снов.

Тем часом Хасван, уяснив, что дело худо, споро метнулся прочь, юркой куницей быстро растворившись в толпе посетителей. На своих подручных он даже не взглянул. Твёрдо он знал лишь одно: ежели сейчас не исчезнет с горизонта разъярённого дикаря, то наверняка приляжет рядышком с ними. Чего он всячески желал избежать.

Между тем в таверне начались галдёж, крик, гам и даже нечто, весьма похожее на собачий лай; разбрёдшиеся по залу трактира остальные, полупьяные члены разбойничьей ватаги да повскакивавшие, также нетрезвые завсегдатаи принялись с хмельным азартом бить друг другу морды; драка стремительно разрасталась, как скатывающийся с горы снежный ком, захватывая собой всё заведение.

— Пошли отсель. За мной держись! — буркнул на ухо Мурчалке Ратибор, волнорезом, как ладья, направившись к выходу из «КиМа». Попутно он не забывал раздавать оплеухи особо рьяным обормотам, кому не повезло оказаться у него на дороге. Дева щита, выдернув-таки из столешницы меч, торопливо последовала за своим мужчиной. За ним она ощущала себя как за каменной стеной. Подобное необычное чувство было для неё в диковинку. Но Аннике оно страсть как понравилось. Всю жизнь она привыкла полагаться лишь на себя. Ну ещё на отца и старшего брата. Но даже находясь в своё время под их защитой, светловолосая красавица с удивлением поймала себя на дикой мысли: в такой безопасности, как за спиной дюжего русича, она, пожалуй, не была никогда. За копчиком Ратибора явно можно не переживать, что кто-то покусится на неё; рыжегривый богатырь представлял собой великолепный образчик сплава мощи, ярости и надёжности.

Могучий гигант, тем временем без особых проблем пробившийся к входной двери, распахнул её, пропуская вперёд Аннику, после чего, свалив сокрушительным ударом в лоб очередного раззяву, вышел вслед за варяжкой.

— Славно погуляли! Жаль, что кратенько, — лишь ухмыльнулся он себе под нос, вываливаясь вразвалочку на улицу. — Осталось теперича пожрать, а то в животе заурчало; где там мой поросёнок-то, ась?

Глава 17

Харчевня «Три лилии»

На северо-востоке Лагурина. Спустя