Шрифт:
Закладка:
Из военкомата Александр вышел в растрепанных чувствах. Смесь облегчения и досады била в голову не хуже водки с шампанским. Он брел по городу без всякой цели, пока ноги сами не вынесли его к памятному подъезду. Не задумываясь, зачем это делает, он прошел через подъезд и потянул ручку двери.
Лицо обдало холодом февраля.
Из-за домов долетел отзвук взрыва. В небе ветер рвал в клочья дымный хвост. Ехал по улице велосипедист с сумкой, притороченной к багажнику. Со стороны северной окраины нарастал недобрый шелест.
Когда за спиной велосипедиста начали рваться снаряды, Александр дернулся, но не отступил в спасительную тьму подъезда. Стоял, смотрел. Брызнул каменным крошевом подъезд дома-башни. Следующий прилет разнес в щепки старую липу. Взлетели в воздух куски асфальта на проезжей части.
Велосипедист жал на педали как заведенный. Несся вперед, лавировал меж обломками, а его догоняли разрывы.
— Падай! — заорал ему Александр. — Ложись!
Дальше все было, как в замедленной съемке.
Крик затерялся в грохоте. Очередной снаряд ударил метрах в десяти за спиной велосипедиста. На мостовой вспух огненный клубок. Черные шершни осколков с обманчивой неторопливостью разлетелись во все стороны, настигли велосипедиста. Из куртки на спине вырвались облачка белого пуха, пронизанные алыми брызгами. Велосипед повело, седок начал заваливаться набок. Вязаную шапку сорвало с головы…
Щеку обдало жаром. Осколок вонзился в стену у самого лица Александра. Он закричал, отшатнулся — и захлопнул дверь. Его трясло, как в лихорадке.
Впервые в жизни у него на глазах убили человека.
5
Готовился. Знал: рано или поздно это случится. Но когда ранним февральским утром по городу ударили первые ракеты, он оказался не готов. Завис в интернете, лихорадочно бегая взглядом по строчкам новостей; потерянно бродил по квартире, прислушиваясь к взрывам: ближе, еще ближе…
К полудню опомнился.
— Вы с Надей уезжаете! Немедленно!
— А ты?
— Я следом за вами.
— Когда?!
— Через несколько дней.
Кажется, Виктория хотела возразить. Но взглянула в бешеные глаза мужа — и не стала. Принялась собирать вещи.
Звонок маме. Полчаса уговоров. Ф-фух, убедил! Звонок школьному приятелю Тимке. У него семиместный «Шевроле», все должны поместиться. Тимка не подвел. Есть три свободных места. Выезжать завтра утром. Много вещей не берите, багажник не резиновый.
Спасибо, выручил!
Обзвонить риелторов. Частный дом на окраине Тернополя? Вода, газ, электричество. Хозяева в Польше, вернутся нескоро. Годится! Получить договор на мейл. Распечатать, подписать, отсканировать, отправить. Оригинал — Вике. Перечислить аванс на карту.
Что с вещами? Главное — документы, деньги, карты. Смартфоны, зарядки. Адреса, номера телефонов. Я к маме заскочу, проверю, как она там. Помогу собраться.
Ты поосторожней. Стреляют.
Знаю. Скоро вернусь. К окнам не подходите — чтоб осколками не посекло, если рядом прилетит.
О том, что прилететь может не только рядом, он запретил себе думать.
Утром он проводил семью. Тимкин «Шевроле» растаял в белой круговерти. Александр Петрович немного постоял, выдохнул с облегчением — гора с плеч свалилась! — и оскальзываясь в снежной каше, направился к дому.
У него оставались дела.
Купить лекарства по списку и продукты для Викиной тёти: старуха сказала, что хочет умереть там, где прожила всю жизнь. Занести. Обзвонить дальних родичей — выяснить, кто где, не нужна ли помощь. Позвонить шефу, узнать, что с работой. Выяснить, что шеф не берет трубку. Глянуть сводку новостей. Купить продуктов себе.
И еще всякое по мелочи. А дальше видно будет.
В аптеку стояла очередь. В городе глухо бахало, люди вжимали головы в плечи, с опаской косились на небо. Стояли, не уходили, не прятались. Когда до дверей оставалось три человека, мобильный в кармане куртки исторг первые такты «Black Night». Звонил шеф. Никуда он не уехал: в спешном порядке организовывал при фирме гуманитарный хаб — продукты, лекарства, перевязочные материалы, теплая одежда.
Для гражданских и ВСУ.
— Логистика! — горячился шеф. — Нам нужна логистика!
Логистика, согласился Александр Петрович.
— Чтобы всё летало со свистом и долетало по назначению!
Ага, со свистом.
— Ты в городе? Отлично! Бегом в офис — и приступай!
В офисе Александр Петрович завис безвылазно. Спал два-три часа в сутки — тут же, на рабочем месте. Звонила Виктория. Все в порядке, говорила она, дом хороший, теплый, я уже ищу новую работу, а пока мы ходим плести маскировочные сетки; да, все втроем, вот, новых знакомых завели…
— Я еще тут побуду. Не знаю. Какое-то время. Дела образовались… Ну, стреляют. В основном, по окраинам. В центр почти не прилетает.
Он врал, краснел, как нашкодивший мальчишка, попавшийся на горячем — хорошо, в телефон не видно! Неловко комкал разговор: извини, работа. Дав отбой, набирал очередной номер: машины, поставки, погрузка-разгрузка, график развоза на точки. Нет, там твой «KIA» не пройдет, Степана давай, у него внедорожник полноприводный…
— Тайм-аут! — с угрозой в голосе заявил шеф. — Свалишься, кто работать будет? Марш домой, отсыпаться! До завтрашнего обеда. И чтоб я тебя здесь не видел!
Он послушно оделся, пожелал всем тихой ночи. Вышел из офиса, постоял пару минут на крыльце, полной грудью вдыхая морозный воздух. В голове прояснилось. Правда, гул в ушах никуда не делся. Нет, это не в ушах. Это в небе.
Самолет, наверное.
Ну и хрен с ним. Бомбить начнет? Значит, начнет. Что ж теперь, домой не идти, если самолет?
* * *
Почему он забрел в тот самый двор?
Это было не по дороге, хоть крюк и вышел небольшой. Ноги занесли? Февраль, крутилось в голове. Почему-то он с первого раза был уверен: там, на другой стороне — февраль.
Пятый день войны.
Последний день февраля.
Он прошел мимо кустов, запорошенных снегом. Поскользнулся на подтаявшей наледи перед входом в подъезд. Внутри стояла кромешная темень: единственная лампочка не горела. Он прошел через эту темень, ни разу не оступившись. Нашарил ручку. Потянул на себя скрипучую дверь.
За дверью тоже был февраль. Сгущались сумерки, чадили развалины напротив. Ехал по дороге велосипедист — живой, живой! А в небе нарастал, стремительно приближался убийственный шелест.
— Ложись! Падай! — заорал Александр Петрович.
Крик опередил первый взрыв на пару секунд. Велосипедист все равно не услышал: давил и давил на педали. Со всех ног Александр Петрович кинулся ему наперерез, оставляя за спиной спасительный подъезд.
Впереди рвануло. Далеко, неопасно.
Наверное.
Он бежал.
