Люди бени-сахр были отважными бойцами, но мы не доверяли людям сирхан. Поэтому мы с Али решили образовать из бени-сахр штурмовой отряд под начальством Фахада. Некоторые из людей сирхан должны были остаться для охраны верблюдов, а остальные нести гремучий студень при нашей пешей атаке на мост.

Али Ибн эль-Гуссейн взял шестерых из своих слуг. Отряд был укомплектован двадцатью людьми бени-сахр и сорока людьми сирхан.

Мы оставили хромых и слабых верблюдов у Абиада на попечении оставшихся людей с приказанием вернуться перед зарей к Абу-Саване и ожидать там известий от нас.

Сразу после захода солнца мы попрощались с ними и выехали из нашей долины. Наступила темнота, когда мы проехали через первую гряду и повернули на запад к покинутой дороге Пилигримов[62], колеи которой были бы нашим лучшим проводником.

Спотыкаясь, мы брели по неровным горным склонам, когда люди впереди нас внезапно бросились вперед. Мы последовали за ними и нашли их окружившими какого-то напуганного бродячего торговца с двумя женами и двумя ослами, нагруженными изюмом, мукой и плащами. Они шли в Мафрак, станцию, находящуюся как раз позади нас. Это было неудобно, и мы велели им сделать на этом месте привал, оставив одного из людей сирхан для надзора за ними. Он должен был отпустить их на рассвете, а сам умчаться к Абу-Саване.

Мы побрели дальше в сгустившемся мраке, пока не увидели мерцания белых борозд дороги Пилигримов. Это была та самая дорога, по которой я скакал из Рабега с арабами в первую ночь моего пребывания в Аравии. С тех пор мы за двенадцать месяцев с боем прошли тысячу двести километров, миновав Медину и Хедию, Дизад, Мудоввару и Маан – и я снова встретил ее.

Какой-то пастух отвлек меня от вычислений, выстрелив из своей винтовки по нашему каравану, который беззвучно приближался к нему. Он промахнулся и убежал, крича от ужаса.

Следующую тревогу подняла залаявшая где-то слева собака, а затем нам неожиданно попался на пути какой-то верблюд. Однако он оказался без всадника и был, очевидно, заблудившимся животным. Мы опять двинулись вперед и поднялись на холм. На вершине его мы остановились.

Далеко на севере под нами сверкали вереницы огней. Это светился вокзал Дераа, освещая путь движения армии[63]. То была его последняя иллюминация, так как на следующий день Дераа погрузилась во мрак на целый год, пока не пала перед союзниками.

Тесной группой мы двинулись вдоль хребта и через длинную долину выехали на равнину Ремт. Дорога стала ровной, но почва была вспахана и разрыхлена кроличьими норами, в которые наши верблюды погружались по колени, с трудом выбираясь из них. Но нам приходилось спешить, так как мы уже опаздывали. Мифлех, который вел нас, перевел своего сопротивляющегося верблюда на рысь.

Я поехал назад вдоль рядов и велел ускорить езду. Но почва была такой неровной, что все наши усилия кончились ничем, и постепенно люди начали отставать один за другим.

В десятом часу мы миновали пашню. Дорога должна была улучшиться, но начал накрапывать дождь, и поверхность плодородной земли сделалась скользкой. Один из верблюдов упал. Всадник вмиг поднял его и рысью двинулся вперед. Затем упал один из людей бени-сахр. Он также остался невредимым и поспешно взобрался опять в седло. Потом остановился верблюд под одним из служителей Али. Али засвистел, чтобы тот двинулся с места, и когда парень забормотал извинения, он свирепо огрел его палкой по голове. Испуганный верблюд кинулся вперед, а Али преследовал раба градом ударов. Мой слуга Мустафа, неопытный ездок, падал дважды. Авад каждый раз хватал его недоуздок и помогал сесть в седло.

Дождь прекратился, и мы поехали быстрее. Теперь приходилось двигаться по склону. Внезапно Мифлех поднялся в седле и хлыстом стегнул в воздухе над головой. Раздавшийся резкий металлический звон показал, что мы находимся под телеграфной линией в Мезериб. Серый горизонт перед нами стал более далеким. До нашего слуха донеслись слабые вздохи, словно ветер гулял между далекими деревьями, но они все продолжались и постепенно становились все горячее. То, должно быть, раздавался гул большого водопада возле Тель-эль-Шехаба. Мы уверенно двинулись вперед.

Несколько минут спустя Мифлех натянул поводья, и верблюд беззвучно опустился на колени. Мифлех соскочил с него. Мы остановились рядом с ним. Перед нами во мраке с грохотом несся речной поток. То был край ущелья Ярмука, а мост лежал как раз под нами справа.

Мы помогли спешиться индусам с их тяжело нагруженных верблюдов, чтобы ни один звук не выдал нас. Затем мы сделали перекличку.

Луна еще не взошла над горою Гермон[64], но уже начинало светать: приближалась заря. По багровому небу неслись грязные клочья изодранных облаков.

Я распределил взрывчатое вещество между пятнадцатью людьми, и мы двинулись вперед. Люди бени-сахр под начальством Адуба исчезли во мраке, спускаясь по склонам перед нами и разведывая дорогу. Ливень сделал предательскими отвесные склоны горы, и, лишь цепляясь за почву босыми ногами, мы смогли нащупать место, куда их ставить. Двое или трое людей грузно упали.

Чуть дальше в черной бездне под нашими ногами мы увидали нечто еще более черное, а на другом конце его точку мерцающего света. То был мост со сторожевой палаткой на противоположном берегу.

Все вокруг казалось мирным, исключая реку. Все казалось недвижимым, исключая пляшущий огонь у палатки. На ощупь мы нашли старую дорогу, проложенную к ближнему быку моста, и гуськом поползли по ней. Наши темные плащи и запачканная одежда совершенно сливались с известняками.

Мы добрались до рельсов как раз там, где они сворачивали на мост. Тут все остановились, а я с Фахадом отправился дальше.

Достигнув незащищенной части моста, мы двинулись вперед, прячась в тени насыпи, пока не смогли прикоснуться к серому скелету подвешенных брусьев. Мы заметили единственного часового, прислонившегося к соседнему быку в шестидесяти ярдах от нас, если смотреть через пучину. Через некоторое время часовой начал медленно расхаживать взад и вперед возле своего костра.

Я прокрался обратно, чтобы привести людей с гремучим студнем. Но не успел я добраться до них, как раздался громкий стук от упавшей винтовки, которая с шумом скатилась вниз. Часовой всполошился и уставился в ту сторону, откуда раздался шум. Он увидел высоко наверху, в полосе света от медленно всходящей над ущельем луны, пулеметчиков, карабкавшихся вниз на новую позицию. Он громко окликнул их, затем