«Свечкой» у них именовался Грозненский институт нефти и газа, который горел, когда его штурмовали Будулай, Зимин и сам Митрич в составе своей разведроты. Было это в январе 1995-го, и с тех пор слово «свеча» было чем-то вроде пароля.

– У нас мало времени... Здесь люди Минаева.

– Не может быть! – усомнился Митрич.

– Точно, я здесь уже вторые сутки. А появились они вчера вечером.

– Откуда же они...

– Разберемся потом. Нам здесь торчать долго ни к чему. Иди в палату, забирай Татьяну, спокойно садись с ней в свою машину и кати не спеша. Брать вас на территории не будут, проследят, куда поедете. Мы предпримем следующее...

Митрич слушал, изображая досужего курильщика, хотя волнение его росло. Поворот событий был слишком неожиданным. Парень, несмотря на упоминание о «свечке», большого доверия не вызывал – сущий уголовник, кисти рук в татуировках, однако вещи предлагал он дельные...

И тут у Митрича всплыло из подсознания увиденное во дворе – пара типов, которым здесь не место, еще один у ворот... Да, этот татуированный прав, дело пахнет керосином.

У Таниной палаты Митрич столкнулся с Верочкой.

– Привет. – Бывший военврач широко улыбнулся, стараясь прогнать с лица озабоченность.

– З-здравствуйте... – Привычную улыбку с Верочкиного лица как ветром сдуло.

«Вот дурочка! – подумал Митрич. – Все еще злится за вчерашнее...»

Медсестра проводила его взглядом, затем на цыпочках подошла к дверям палаты и приложила ухо. Слышно было плохо, но смысл она уловила, и он ее потряс – судьба снова отводила ей главную роль!

– Таня, главное, не волнуйся и не шуми. Нас выследили.

– Что?! А почему ты так решил? – Девушка снова перешла на «ты», что Митрич принял как должное.

– Я только что видел несколько человек из их команды... Кучкуются около этого корпуса. Мы сейчас должны собраться, сесть в машину и выехать, а потом...

– Подожди! Их много здесь?

– Ну, точно не знаю... Видел троих, но, наверное, их больше.

– Задержать или отвлечь их сумеешь?

– Зачем? Ведь мы...

– Никаких «но»! Если хочешь помочь мне, отвлеки их и дай мне возможность уйти. И самое главное...

– Нет, подожди. Так не пойдет...

– Ключи от квартиры Зимина у тебя с собой?

– То есть его бывшей жены? Да, а...

– Быстро давай сюда! Я должна быть там, но чтобы никто не знал. Мне надо туда немедленно!

– Я не...

– Ты погубишь и меня и себя, если не сделаешь то, что я прошу! Давай ключи, иначе я начну кричать!

Татьяна была на грани истерики, Митрич понял – возражать ей бесполезно, она ничего не хотела слушать.

– Ключи! Ну давай же...

– Ладно, держи... Ни пуха!

Майор Минаев и двое оперов прохлаждались тем временем в тени кустов беседки, где в теплое время любили посидеть ходячие пациенты госпиталя. Еще двое торчали у входа в корпус. Минаев был уверен в успехе операции – выезд с территории госпиталя только один, ему и его операм до «уазика» с шофером ближе, чем тому, кто выйдет из корпуса, до «Нивы» Митрича...

Верочка появилась неожиданно, ее щечки потеряли прежний румянец и тряслись, тугая грудь ходила ходуном, зато округлившиеся глаза сияли торжеством.

– Татьяна Крючкова знает, что вы здесь, и собирается бежать! – сообщила она Минаеву на одном дыхании.

– Знает? Откуда?! – Минаев был сражен.

– Ей сообщил Крючков. Он видел вас у входа в госпиталь!

– Вот черт! – Минаев задохнулся от нахлынувшего бешенства. – Быстро в корпус! Будем брать на месте! – скомандовал он своим. Верочка приняла это на свой счет и ринулась было к корпусу, но майор ухватил ее за плечо.

– А ты куда? Мотай отсюда от греха подальше, не то зашибут...

– Я могла бы помочь... – начала Верочка. Она уже вошла в роль главной героини, и тут ее опять...

– Сказано, не путайся под ногами! – рявкнул на медсестру майор. – Вперед, мужики! Двоим повязать охрану, остальные за мной, второй этаж, четвертая палата!

На входе в корпус потеряли не больше десяти секунд, там дежурил единственный охранник, который не успел и рта раскрыть – майор махнул перед его глазами удостоверением, рявкнул, что операция с воинским начальством согласована, и ринулся дальше, оставив с охранником двоих оперов. С Митричем они столкнулись в коридоре второго этажа – Крючков как раз выходил из палаты со спортивной сумкой через плечо.

– К стене! Руки за голову! Ноги расставить! – в один голос закричали все три мента, на ходу выхватывая «макарычей»[22] из-под пиджаков.

Митрич удивленно вскинул брови, но команды выполнил. Один из оперов остался стоять в коридоре, направив свой «ПМ» на Крючкова, а Минаев вместе с напарником ворвались в палату. Их встретили аккуратно заправленные койки, тумбочки и букетики увядающих ромашек в банке на окне.

Минаев выскочил в коридор.

– Ах ты сука! – Удар в челюсть чуть не сбил Митрича с ног.

– Где она? Чего молчишь, падла? – Второй удар пришелся по почкам, и Митрич рухнул на колени.

– Быстро – где Степнова? Опять в баню пошла?!

– Нет... – проговорил разбитыми губами Крючков. – Здесь нет бани, только душ. Загляни, может...

Из палат стали выглядывать больные, от поста спешила дежурная медсестра, в дальнем конце коридора появился главврач... Но майор уже сорвался с резьбы.

– Ах ты тварь! – Колено майора врезалось Митричу в лицо, а затем на шею обрушился удар сомкнутыми кулаками. Крючков без звука свалился на пол. – Что стоите? – повернулся он к своим. – Осмотреть все! Нет, Павлов, стой! Прикуй-ка сперва этого к батарее!

...Главврач рысью мчался на подмогу к старому другу, велев по дороге дежурному врачу звонить начальнику гарнизона, в ФСБ и в газету «Московский комсомолец»...

«Не путайся под ногами!» Верочка была вне себя. В растрепанных чувствах брела она между госпитальным корпусом и хозблоком, пытаясь сообразить, когда можно возвращаться на рабочее место.

Вдруг медсестра заметила, как недавняя пациентка выбирается из окна туалета на первом этаже, буквально в двух шагах от Верочки. Причем действовала ловко и проворно – настоящая бандитка.

Верочка растерялась: бежать назад и сообщить майору? Но преступница за это время успеет скрыться! Попытаться самой ее задержать? Верочке стало страшно, она попятилась, и тут под ее ногой хрустнула ветка. Татьяна обернулась и увидела медсестру...

Не в силах больше сдерживать себя, Верочка истошно завизжала. Теперь проблема выбора встала перед Татьяной: бежать или заткнуть эту толстую дуру.

Местность была незнакома, куда бежать, Татьяна толком не знала и поэтому выбрала второй вариант – в два прыжка оказалась рядом с Верочкой и попыталась зажать ей ладонью рот. Визг прекратился, но острые зубки впились в