— Чистые страницы привлекают мое внимание, Беллоуз, что я могу сказать, — отвечаю я, пожимая плечами, встречаюсь с ним взглядом, откидываясь на спинку стула, и наблюдаю, как его лицо краснеет от раздражения на меня. — Итак, нет, я не собираюсь отвечать на уравнение, — уточняю я, постукивая по столу перед собой и вызывающе поднимая брови.

Вокруг меня раздается несколько смешков, напоминающих мне, что я не единственный ученик в этом классе, но я действительно никого не знаю, и, честно говоря, мне на это наплевать.

Я наблюдаю, как мистер Беллоуз запинается, подбирая ответ, но ничего не выходит. В конце концов он разворачивается на каблуках и обращается к другому ученику в классе. Чертовски захватывающе иметь такой контроль над учителем без последствий.

Черт, если бы я сделал это в Академии Физерстоуна, вероятно, к моей голове было бы приставлено оружие. Это бонус за то, что я для разнообразия посещаю обычную школу, но это не тот ответ, которого я ожидал.

Я отчасти надеялся, что он выгонит меня из класса, чтобы дать мне повод уйти отсюда, но он, очевидно, не получил памятку.

Пока вокруг меня продолжается урок, я смотрю на часы, отмечая, что все равно осталось всего десять минут этого дерьма, и мои мысли опять мгновенно возвращаются к Бетани, я как сумасшедший наркоман, которым и являюсь.

Это убивает каждую клеточку моего существа — смотреть, как она каждый день после окончания занятий садится в школьный автобус, который отвозит ее в место, которое она называет домом. Не то чтобы я бы назвал это домом.

Ад.

Тюрьма кажется гораздо более подходящей.

Это что угодно, только не настоящий дом, потому что дом олицетворяет безопасность, любовь и спокойствие, а в доме Эшвилл она не получает ничего из этого, абсолютно ничего. Она мне в этом не признавалась, но это видно по синякам, которые, к счастью, почти зажили на ее лице.

Я могу только умолять о том, чтобы вмешаться и помочь, но она каждый раз наотрез отказывает мне. Похоже, что она является огромной защитницей своего младшего брата Хантера, и за его защиту, похоже, приходится расплачиваться.

Черт.

Схватив карандаш, я небрежно строчу что-то на бумаге, пытаясь занять свои мысли в ожидании окончания урока.

Мне нужно попасть в этот дом. В таком большом месте должен быть офис, и если они счастливы избивать свою дочь и отправлять ее в школу в таком состоянии, то я не могу представить, чтобы они слишком беспокоились о сокрытии каких-либо грязных делишек, в которые они вовлечены.

Это, вероятно, даст мне то, чего не даст ратуша. Вот на чем мне нужно сосредоточить свое внимание.

Если я смогу это сделать, у меня будет возможность убить двух зайцев одним выстрелом — выполнить свое задание и, возможно, попутно спасти Бетани.

Меня охватывает решимость, когда раздается звонок, подтверждающий окончание урока. Я убираю неиспользованный блокнот и ручку в сумку и выбегаю из класса, до того как мистер Беллоуз распустил нас. Я не могу удержаться и ухожу в спешке. У Бетани сегодня вечером работа, так что я могу отвезти ее хорошенькую задницу к Питу на своем грузовике без того, чтобы гребаный водитель автобуса сообщил ее родителям, что ее в нем не было.

Это чертовски отвратительно и варварски. Одна эта мысль заставляет меня раздраженно стиснуть руки, пока я шагаю из класса.

Я действительно хотел бы выпотрошить этих ублюдков ржавым лезвием. Моя подготовка и умелые приемы сделали бы их неузнаваемыми в течение нескольких минут, но я выполняю ее приказы… пока.

Когда я иду по школьным коридорам, девочки шепчутся и хихикают, когда я прохожу мимо, в то время как парни либо любят, либо ненавидят меня за то, что я выбил дерьмо из Чеда. Он не показывался мне на глаза с тех пор, как это случилось, а все остальные обходят меня стороной.

Я получил гребаное предупреждение. Никакого задержания, никакого отстранения от учебы, просто предупреждение, что смешно, но я думаю, именно это и происходит, когда кто-то в главном офисе знает, что ты из Физерстоуна. Но сейчас меня беспокоит то, что все это вращается вокруг Эшвиллов, и если школа названа в их честь, потому что они являются семьей-основателями, то сколько информации они передают о Найт-Крик?

Я не знаю, кто в Физерстоуне выбрал для меня это задание или организовал мое обучение, так что, возможно, мне тоже нужно немного покопаться в этом. Наши задания даются в зависимости от нашего набора навыков, но находиться так далеко на длительном задании? Я не знаю никого другого, у кого было бы что-то похожее.

Кажется, я с радостью выполнил приказ, который привел меня сюда, не давя, как, я знаю, следовало бы. Это бы мне ничего не дало, но я мог бы оказать сопротивление.

Оглядев холл, я мгновенно замечаю ее. Она выходит со своего урока естествознания, пытаясь слиться со стеной, когда группы людей проносятся мимо нее, как будто она невидима.

Как они могут ее не видеть?

Блеск ее мягких светлых волос, которые идеально собраны в хвост, ее милый носик пуговкой, который морщится, когда она видит или слышит что-то, что ей не нравится, или даже ее полные губы, которые так и просятся, чтобы их поцеловали.

Черт. Мой член напрягается в штанах, но я сдерживаю его. Она не готова к тому, что я растерзаю ее, по крайней мере, если ее кошмар был каким-то подобием реальной жизни, а я верю, что так оно и было. Я должен быть терпеливым и для разнообразия не руководствоваться своим членом.

Но я все еще хочу прижаться своими губами к ее губам и ощутить ее вкус на своем языке, когда она запустит пальцы в мои волосы. Черт возьми, во вторник утром я, блядь, наклонился вперед и бессознательно поцеловал ее в лоб, мое тело взяло вверх. Но что хуже всего? Я не спрашивал у нее разрешения, и с тех пор это вызывает у меня стресс.

Я видел ошеломленный взгляд в ее глазах, когда делал это, но она ничего не сказала, и я решил не поднимать тему спонтанного поцелуя, так как не хотел, чтобы она говорила правду о том, что я раздвигаю границы. Я не хочу, чтобы между нами было больше расстояния, чем уже есть. Тот факт, что я должен каждую ночь позволять ей возвращаться в эту адскую дыру,