Шрифт:
Закладка:
Однако все эти меры запоздали или уже не могли быть реализованы. О дальнейших событиях в левой боевой группе 134-й дивизии весьма красноречиво написал оперативный отдел ее штаба:
«В течение ночи, к сожалению, не прибыли ни 252-й батальон истребителей танков, ни 252-й разведбатальон, ни снабжение по кегельбану[129], не прибыли и вновь перешедшие в подчинение дивизии 134-й разведбатальон и дивизион истребителей танков из Лыскова.
В 02.00 положение было следующим: русские постоянно просачивались по полям зерновых на наши позиции вокруг Нового Двора, связь с группой Рейн и центральной боевой группой Лилиенхофф была прервана — включая радиосвязь по причине непогоды. Отдельные подходившие солдаты докладывали об уничтожении стоявшей позади центрального участка батареи тяжелых гаубиц, вокруг и в самой деревне постоянная стрельба, патронов к стрелковому и пулеметному вооружению исключительно мало, артиллерия в Новом Дворе имела по 20 снарядов на орудие, ни с юга, ни с востока не пришли обещанные подкрепления.
Командир дивизии, проинформировав штаб XXXXIII корпуса, принял в связи с этим важное решение отвести дивизию на восток, прорвавшись через заслон находящихся там русских частей, чтобы спасти хотя бы основную часть боевых подразделений дивизии от грозящего им при любых обстоятельствах в течение немногих часов, если не минут, полного уничтожения»[130].
Картина почти апокалипсическая. Части немецкой дивизии, участвующей в сражении на окружение, сами оказываются окружены и блокированы. Ни о каком ударе в направлении шоссе уже не могло быть и речи. Решение на прорыв из окружения было принято около 2.00 ночи 28 июня. Приказ командира 134-й пехотной дивизии на отход был получен обеими сражающимися севернее Нового Двора боевыми группами лишь около 9.00 28 июня, будучи сброшенным с самолета. Обеим группам удалось отступить, причем вовлеченная в самые тяжелые бои центральная группа вынуждена была бросить тяжелое вооружение. Лишь в 08.00 29 июня она смогла отойти за оборонительную линию XXXXIII корпуса северо-западнее Лубянки (15 км восточнее Нового Двора). Контрударом группы Ахлюстина попытка 134-й пехотной дивизии прорваться к шоссе на Слоним была сорвана. Отметим, что это был именно контрудар, а не попытка прорыва по альтернативному шоссе маршруту. Советские части окружили и надолго блокировали немцев в нескольких пунктах, а не пробивались по одному маршруту.
Однако внимательный читатель может задаться вопросом: «Разве одной дивизией возможности XXXXIII корпуса исчерпывались?» Ответ, конечно же, будет однозначным — «Нет». 252-я пехотная дивизия отстала, но помимо этого, в корпусе была 131-я пехотная дивизия. После поворота корпуса влево, к шоссе, она оказалась своей основной частью позади своего левого соседа, 134-й дивизии. Командованием 131-й дивизии было решено сформировать подвижный передовой отряд из моторизованных частей соединения. Как мы видим, этот прием был типичным для вермахта, на языке даже вертится слово «шаблонным».
На 26 июня 131-й дивизии были поставлены весьма амбициозные задачи. Она должна была в этот день частью своих сил занять Зельву, а передовой отряд должен был попытаться достичь населенного пункта Щара на реке Щара (29 км на северо-северо-восток от Зельвы, рядом с Неманом). Постановка пехотному соединению задач на такую глубину может быть объяснена только эйфорией, царившей тогда в штабе XXXXIII корпуса. Тем не менее в соответствии с этими планами дивизия приказала усиленным 131-му разведбатальону и посаженному на грузовики пехотному батальону пересечь Зельвянку в 05.00 26 июня и к вечеру войти в Зельву. Отправка еще одного подразделения потенциальных смертников (первым был отряд «Коницки») в Зельву 26 июня не состоялась только из-за нехватки горючего. В ночь на 27 июня разведбатальон 131-й дивизии остановился в 9 км северо-западнее Розаны, а пехотный батальон на грузовиках — в 13 км на северо-запад от Розаны и приготовились к дальнейшему продвижению. Однако прорыва к Зельве не состоялось. Между 04.30 и 04.45 27 июня внезапно для немцев начались мощные советские атаки силами пехоты и танков. Как отмечали немцы, среди атакующих были тяжелые танки (скорее всего, оставшиеся на ходу Т-34 и КВ 4-й танковой дивизии). О них в очередном донесении группы армий «Центр» было сказано следующее: «Противник использовал тяжелые танки, против которых действовала наша зенитная артиллерия, т. к. огонь противотанковых пушек калибра 4,7 см был неэффективным»[131]. Перед нами еще один ответ на вопрос, куда делись Т-34 и КВ 6-го мехкорпуса. Только около 12.00 27 июня с подходом еще нескольких пехотных батальонов 131-й дивизии удалось несколько стабилизировать положение и по крайней мере сохранить уже занятые позиции.
Таким образом, комплексом продуманных и последовательно проводившихся в жизнь решений командарму-10 Голубеву удалось нейтрализовать угрозу шоссе со стороны наступающей к нему с юга немецкой пехоты. Как тут не вспомнить характеристику, данную ему генштабистами по итогам мартовской игры на картах: «грамотно реагировал на изменения в обстановке, проявляя в этих случаях соответствующую инициативу».
Контрудар группы Ахлюстина 27 июня.
Помимо достижения сиюминутных целей — удержания шоссе для отхода войск — организованный К.Д. Голубевым контрудар весьма заметно сказался на общем ходе боевых действий. XXXXIII армейский корпус был потрепан так сильно, что по меньшей мере в течение четырех дней был неспособен к сколько-нибудь серьезным наступательным действиям. Это повлекло за собой, в свою очередь, нижеперечисленные последствия:
— многочисленные боеспособные соединения 3-й и 10-й советских армий смогли осуществить в районе между Деречином (восточнее Зельвы) и Неманом прорыв и отход в направлении на Новогрудок;
— запланированная смена подразделений XXXXVII моторизованного корпуса дивизиями XXXXIII армейского корпуса в районе Зельва — Слоним не состоялась;
— эта смена была осуществлена IX корпусом как минимум на три дня позднее, чем планировалось осуществить силами XXXXIII корпуса;
— тем самым 4-я немецкая армия потеряла три дня: факт, который оказался как нельзя кстати советской стороне для организации обороны на Березине, а затем на Днепре;
— по той же причине позднее состоялась встреча соединений 2-й и 3-й танковых групп у Минска (об этом подробнее будет рассказано далее).
После того как Голубеву удалось отстоять шоссе для отвода войск к Зельве, перед ним встала сложная и почти невыполнимая задача прорыва на восток.
Поначалу командующий 10-й армией не обладал даже точными данными о том, где и какое количество немецких войск перерезало путь отступления. В течение 27 и 28 июня состоялись многочисленные боевые столкновения в Зельве и выше по
