Это вызовет раздражение среди аристократов, среди купцов… среди всех парижан. Он уже ходит по тонкому льду. Кое-кто считает, что он слишком много тратит, другие — что он тратит недостаточно. Некоторые из дворян предпочли бы, чтобы Фронда имела совсем другой исход, — сказала мадам де Тревиль. — Наша задача — выяснить правду, это не изменилось. Но мы больше не можем ждать и сомневаться: время для нерешительных действий прошло, теперь у нас есть крайний срок. Они не случайно выбрали день зимнего солнцестояния: это обеспечит им долгий покров темноты, необходимой для восстания. К тому же этот день приходится на рождественские праздники. Можете представить себе хаос, в который погрузится Париж, да и вся Франция, если они не просто убьют короля, но убьют короля под Рождество?

На лице Портии отразился ужас.

— Mon Dieu… но ведь на этот день назначен Зимний фестиваль? На берегах Сены будет полно людей. Думаете, они предпримут свою попытку там? Или позже, на балу во дворце?

Теа поежилась. Портия посмотрела на Арью. А я молча сидела, глядя на золотистую восковую печать, и в моем воображении она превращалась в золотую окровавленную корону на голове моего отца, в чьих каштановых волосах уже проглядывали серебряные пряди.

Камерный вечер в саду Тюильри разительно отличался от бала, который мы посещали на прошлой неделе. По крайней мере, так казалось на первый взгляд; но я стояла на карауле, так что мне трудно было судить. Я занимала позицию у окна, откуда мне был виден вход в кабинет, расположенный буквально в нескольких шагах, и открывался вид на сад, раскинувшийся на противоположном берегу Сены. Дневные наряды гостей в пастельных тонах казались цветными пятнышками, разбросанными по северной террасе сада.

— Ну что, нашла? — спросила Портия, стоявшая у двери в кабинет. Сегодня нашей целью стал деловой партнер Вердона-младшего. Как и предсказывала мадам де Тревиль, нам не хватило времени разыскать укрытие самого Вердона-младшего, но с его компаньоном устроилось куда удачнее. В его просторной и светлой парижской конторе сегодня не было суетливых коммерсантов и торговцев, поскольку сам хозяин веселился на вечере: смеялся, болтал с другими гостями и занимался всем, чем обычно принято заниматься, когда пытаешься убедить аристократов предать своего короля. И хотя я не видела Теа, я знала, что она там: очаровывает объекта, отвлекает его внимание на себя и дает нам время для работы.

— Арья, — процедила Портия сквозь зубы, — я не люблю повторять, но…

— Есть! — Арья торопливо листала учетную книгу. — Тут вся бухгалтерия за последние два календарных года. Возможно, мне удастся найти более ранние записи, чтобы сравнить…

— Всем лечь! — прошептала я. Портия и Арья бросились на пол, а я осторожно высунулась из-за подоконника. Приглядевшись к мужчине, пробиравшемуся между экипажей, я выдохнула. — Это не он. Просто какой-то господин, чей вкус в выборе шляп так же безнадежно плох.

— В другой ситуации я рассердилась бы, что ты напрасно меня напугала, — проворчала Портия, отряхивая пыль со своей плиссированной юбки, — но это первая смешная шутка, которую я от тебя услышала, так что прощаю. Однако в следующий раз ты уже не будешь новичком, так что мотай на ус.

Арья прочистила горло, торопливо царапая что-то угольком на чистом листе бумаги:

— Вы поняли, что я нашла то, что мы искали?

— Так уходим, — откликнулась Портия.

— Ну уж нет, теперь я должна переписать все это…

Глаза Портии сверкнули.

— Клянусь богом, Арья, иногда мне хочется тебя…

— Все! Готово! — Арья засунула листок под плащ. — Внезапное и притом значительное увеличение сумм в гроссбухе за последние два месяца, — объяснила она, когда мы торопливо возвращали все в первозданный вид. — Не говоря уже об изменениях в статьях импорта в начале этого года. Шоколад, севильские апельсины. И потом какие-то сокращения, с ними мы позже разберемся. Подозрительно, правда? Деликатесы, от которых у любого аристократа слюнки потекут. Идеальная взятка.

Выскользнуть из конторы через черный ход было несложно. У Теа имелась стопка поношенной одежды, припасенной специально для таких заданий, — мы втроем укутались в пыльные коричневые шерстяные плащи. А если кто-то заподозрит, что мы не просто служанки, у нас при себе были шпаги. Но я надеялась, что до этого не дойдет.

Оказавшись снаружи, мы засунули коричневые плащи за пустые бочки. Портия поправила выходное платье под настоящим плащом.

— Я едва не задохнулась. Теа сегодня повезло.

Мы были осторожны. Каждую книгу положили на место. Может, я и была новичком, но со мной были Портия и Арья, они не допустили бы ошибок. И тем не менее, чтобы развеять любые подозрения, мы перешли Сену, смешались с гостями в саду и принялись здороваться направо и налево.

Теа оставалась при своем объекте. Конечно, мы раздобыли нужные копии, но, если Теа удастся вытянуть из него еще что-то, мы сможем положить конец заговору уже сегодня. Защитить уволенных слуг и позаботиться о презираемых обитателях Двора чудес, прежде чем на улицах прольется кровь. Я вспомнила, как Арья рассказывала мне, что дворяне наверняка обвинят в смерти короля попрошаек. Тех, чьи увечья и болезни называли притворством.

Портия, не отходившая от меня на случай, если из-за двух плащей мне станет чересчур жарко и у меня закружится голова, шла впереди, однако одним глазом поглядывала на Арью — та смешалась с шумной компанией молодых мужчин.

В Париже встречались люди, которых обвиняли в том, что они лгут о своих болезнях, — и была я, с головокружением и всем остальным, вынужденная выслушивать, как аристократ-бездельник хвастается очередным приобретением в свою портретную галерею. За какие такие заслуги именно мне позволено есть пирожные столь нежные, что они буквально тают во рту? Ведь есть и другие девушки, такие же как я, но голодающие во Дворе чудес.

— Богом клянусь, — сказала Портия, чудом сохранившая на лице улыбку, когда надоедливый аристократ наконец оставил нас в покое, — если бы мне еще минуту пришлось выслушивать, как этот надутый индюк разглагольствует о важности искусства, я бы вырвала ему язык. Он что, возомнил себя моим наставником? Он совершенно превратно толкует использование градиента в живописи Пуссена! И что хуже всего — из-за него мы опаздываем! Надеюсь, он участвует в заговоре — я прямо-таки мечтаю пронзить его шпагой!

Мы протолкались обратно к Арье, праздно ожидавшей нас на берегу реки. Кружевные зонтики порхали в воздухе, словно разноцветные птицы. Над изумрудными живыми изгородями и декоративными деревьями, высаженными группами, разносился смех.

— Разве Теа не должна была уже вернуться? — спросила я у Портии приглушенным голосом. — Мы же так